Шкирятов. Никакой колхозник так не поступил бы.
Макаров. Я говорю из такого села…
Шкирятов. Ни из какого села.
Косиор. Это изолгавшийся политикан.»
Далее глава Комсомола Косарев предложил судить правых, как врагов народа:
«Членам Центрального Комитета розданы все материалы следствия. Мне кажется, что с правыми пора кончить. Все пути и возможности испробованы, все доказательства налицо, и пленум Центрального Комитета обязан сказать то, что думает каждый сознательный рабочий нашей страны, пленум Центрального Комитета обязан сделать то, чего требует от него партия. Наступило, кажется мне, время, когда Рыкова, Бухарина и других правых пора уже перестать называть товарищами. Люди, которые занесли руку на нашу партию, занесли руку на руководство нашей партии, люди, которые подняли руку на т. Сталина, не могут быть нашими товарищами. Это есть враги, и мы с ними должны поступить так же, как с любым врагом. Нужно исключить Бухарина и Рыкова из состава Центрального Комитета и из партии, немедленно арестовать и вести процесс, как над людьми, ведущими враждебную работу против социалистической страны.»
За этой пафосной речью скрывался страх разоблачения, ведь Косарев сам был заговорщиком. Далее долго выступал Молотов. Он избегал чрезмерно гневных выпадов, утверждая, что правые отошли от большевизма и вступили на путь борьбы с партией. Он указал на абсурдность их линии защиты: «Вот их тактика – Бухарина и Рыкова. Это тактика людей, которые говорят: те, которые еще не разоблачены – не раскрывайте себя, те, которые подкапываются и ведут борьбу против партии – ведите ее дальше, мы с вами, мы не сдаемся, мы будем все отрицать. Бухарин и письменно, и здесь на пленуме говорил: будет миллион показаний, а я их не признаю, все, что угодно говорите, я буду все отрицать. И Рыков, видя, что это уж чересчур безнадежная позиция, держится на этой же позиции, но с оговорочками, кое-что он тут признал, так как будет явно глупо отрицать. В то же время он известные оттенки допускает в отношении Бухарина, чтобы не быть копией его поведения. Но поведение обоих – это есть поведение не только не разоружившихся врагов, которыми они были в течение последних лет, но это поведение людей, продолжающих борьбу против нашей партии, пытающихся удержать свои кадры, кое-кого из колеблющихся смутить, кое на кого повлиять и максимально выдержать линию, которая направлена против ЦК, против советской власти, из того, что они делали за последние годы.»
Молотов вспоминал, кем был Бухарин раньше, что до революции он вовсе был почти анархистом, затем напомнил, как Бухарин с Троцким разжигал борьбу против Ленина в 1920-21 гг., а потом интриговал уже против Сталина. Наконец он говорил, что такое их правый уклон: « Я не буду теперь говорить о том, что такое был правый уклон. Вы все это знаете великолепно. Знаете, что это была линия против социалистической индустриализации, против коллективизации сельского хозяйства, это была линия на буржуазно-демократический уклон, на сдачу позиций социализма в пользу кулака и капитализма. На власть буржуазии и на реставрацию капитализма. Это партией было достаточно разоблачено. И в 1930 г. Бухарин, Рыков, Томский сделали соответствующее заявление о признании своих ошибок. Но теперь, как мы видим, признание этих ошибок было сделано только для прикрытия своей дальнейшей борьбы против партии.» Потом он много говорил о деталях обвинений, что слишком много фактов против Бухарина.
Молотов говорил, что Бухарин много требует от партии, речь шла о доверии: «Идет процесс. Вся эта сволочь троцкисты дают показания, что они занимались террором, что они шли на это, раздевают себя на процессе. Указывают на Бухарина как на участника этих дел. Мы – Центральный Комитет – берем на себя политическую ответственность перед рабочим классом. Думаем: подождем, может быть Бухарин не на 100% виноват, давайте выясним дело. Оставляем его подпись на газете «Известия». Берем на себя известную моральную ответственность, защищая и оберегая его. А он в это время говорит: либо вы не верите в эти показания, т. е. значит понимает процесс как ложный процесс, либо вы трусы, которые не заслуживают уважения. Это за то, что мы пытаемся его выручить, как-нибудь последними средствами удержать его в глазах рабочих и вообще трудящихся. Это за то, что мы пытаемся его спасти. Бейте нас, ругайте за то, что мы чересчур терпеливы, но мы пытаемся выяснить дело.» Еще немного пройдясь по личности Бухарина он дал такую же негативную оценку Рыкову. 36 В конце он верно дал характеристику правых, сравнив их с социал-демократами. На этом утреннее заседание 25 февраля закончилось.