— Ты абсолютно права, приглашай. Только скажи мне, а это не отразится как-то нехорошо на тебе? Народ-то ведь, он видит…
— А я ни с кем из соседей компании не вожу. Они ж еще Мишку помнят, и так моих нечастых постояльцев обсуждают, все равно новые сплетни пойдут, житья спокойного не будет, народу нынче делать нечего, вот языками и треплют. А Зинке я аккуратно скажу, что вот, мол, друзья мои московские, то, другое. А он не грубый, этот Саня-то твой?
— Да ты что?! Ласковый, как котенок. Это и опасно.
— А почему?
— Попадешься — не вырвешься. Сама не захочешь. Ну, это я про Зину. — Он нахмурился. — А то вдруг она чего не так подумает? А потом никто никого не принуждает, посидим, винца попьем вкусного, закусим твоими чудесами, а там что бог на душу положит… Но ты права, постель ему придется в любом случае поставить на веранде, это чтоб и ты сама не беспокоилась. Ты ж вон какая… жаркая.
— Заботливый… — хмыкнула она.
— Как ты говоришь, — а то? Ну, тогда показывай, что у тебя где.
— Отдыхай, я сама.
— Нет, Дусенька, уж позволь мужскую работу делать мужчине, не хватало, чтоб ты надрывалась.
— Ничего со мной не случится, мы — привычные. Но за заботу — спасибо…
Так хорошо сказала, что у Грязнова что-то в душе повернулось теплой стороной к сердцу. Вот как бывает…
— Это, милая, разве забота? Это — пустяки. А вот где сейчас наш Саня, давай-ка мы с тобой узнаем.
— Ну, узнавай, а я пойду, дела надо делать. — И она, ловко выскользнув из-под его руки, накинула свой халатик и скрылась в соседней комнате.
— Саня, — Грязнов услышал в трубке голос Турецкого, — где ты находишься и чем занимаешься?
— Только что миновал поворот к Иловле. Мне долго еще, не подскажешь?
— Ну, ты — метеор! Сейчас поглядим… — Грязнов взял со стола справочник «Автонавигатор», который привык возить с собой, раскрыл на трассе «М-6» и посмотрел. — Саня, тебе осталось примерно триста шестьдесят верст по прямой. Волгоград обходи со стороны канала, в Волжский не лезь, а то уедешь на другой берег, придется переправу искать. Сколько тебе надо времени, ты в каком состоянии?
— Нормально, выехал сегодня до рассвета, около трех, стараюсь держать свою сотню, да и на трассе не многолюдно. Думаю, с такой скоростью к полуночи буду. А что?
— Приезжай хоть и заполночь, но у меня тогда маленькая просьба. Я не сообразил, — Грязнов заговорил почти шепотом. — Тут две такие прекрасные женщины, старина, что грех оставлять их хотя бы без малого сувенирчика. Потом придумаем чего-нибудь получше, а пока, будь другом, не поскупись, купи парочку красивых летних зонтиков. Где-нибудь в Волгограде, все равно мимо проедешь, а? Мы не будем торопиться, подождем, посидим за столом. Ночью здесь дышать можно.
— Бу сделано, мой генерал… Погоди, только сейчас сообразил?! Ах, ты, бабий угодник! Согрешил уже? Будь честен до конца!
— Буду. Увы, да, и ни о чем не жалею. Чего и тебе всегда желал в жизни.
«Это хорошо, что Саня на машине, — подумал Вячеслав Иванович, — тут и до Астрахани рукой подать». Сам он прилетел самолетом, и его встретил в порту Алексей, он и привез в Ивановское, к Евдокии, — сдал, так сказать, с рук на руки.
Грязнов надел легкие тренировочные шаровары и вышел к Дусе. Рассказал о разговоре с Турецким. И она предложила перенести знакомство на завтра. Приедет человек, гнал фактически сутки, устал, куда ему еще и знакомиться с кем-то?
Не знаешь ты Сани, — возразил он. — Настоящий боец. А на ночь-полночь, нам с ним всегда было наплевать. Вот насчет Зины, это ты подумай, может, неловко получиться. Встретимся, скажем, завтра. Но Саню все равно придется положить на веранде, да? Что-то у меня закралось подозрение, будто просто так у нас с тобой сегодня день не закончится? Она уставилась, оказывается, совершенно рыжими, хитрыми глазами.
— Так ты чего, о нем или о себе беспокоишься?
— О тебе в первую очередь.
— Ишь ты какой! — Она засмеялась и порывисто прильнула к его обнаженной груди, чмокнула. — А я не беспокоюсь, лишь бы ты себя хорошо чувствовал.
Как там получится с дальнейшей рыбной ловлей, подумал Грязнов, еще неизвестно, но то, что он сам уже прочно сидел на крючке, это показалось ему бесспорным.
Зину они решили сегодня на ужин не приглашать, а перенести торжественный обед на завтра, но незадолго до полуночи Грязнов решил выйти на шоссе, чтобы встретить Турецкого у поворота и избавить того от ночного поиска дома Мамонтовой. Дуся увязалась за ним: нехорошо оставлять гостя одного на ночных улицах. Оно хоть и большой опасности нынче не представляет, но еще полгода назад здесь такое творилось! Дуся всплеснула руками и даже глаза свои рыжие, блеснувшие золотом при свете уличного фонаря, закатила. И пока они шли, удаляясь от дома по пустынной главной улице, Дуся успела поделиться с ним тем ужасом, который испытали жители маленькой, в сущности, станицы еще какие-то полгода назад. Действительно кошмар, за короткое время — пять трупов! И это — не Техас какой-нибудь, и даже не Москва…