При виде стоящего у калитки Возняка что-то у нее в сердце громко пискнуло, но Марленка придушила это чувство в зародыше, поскольку выражение комиссарова лица не предвещало ничего хорошего.
— У вас какие-то проблемы? — спросила она подозрительно вместо приветствия.
Не успела она договорить, как мрачная физиономия новоприбывшего засияла, словно вознамерилась заменить заходящее солнце. Смело, отважно и мгновенно Возняк признался себе, что на самом деле просто хотел повидать Марленку, и никто другой в его мыслях даже не появлялся.
— Да, — радостно кивнул он. — То есть нет, наоборот, проблемы у меня как раз закончились, остался только избыток информации, и он меня уже просто задавил. В жизни не сталкивался с таким идиотским расследованием! А эту пленку надо подсунуть под колеса, потому что ее ветер может сорвать, предсказывают перемену погоды. Я вам помогу.
Для Марленки тоже засиял луч света: это не она должна помочь, это он ей поможет! И она с радостью приняла мужскую помощь, чтобы укрыть от непогоды газонокосилку.
— Тут ее придется немножко подтолкнуть под навес…
Косилка разрядила атмосферу, словно само солнце решило одобрить их действия и помедлить с закатом. Возняк и Марленка убрали все, что нужно, а потом Возняк совершенно естественно усадил ее в машину, и они поехали вместе, тем более оказалось, что сегодня у Марленки день рождения.
Марленка пригласила Возняка спонтанно и из благодарности.
По дороге он украдкой купил шампанское.
Он оказался единственным гостем, потому что у Марленки в планах не было никаких приемов, об этом дне рождения она вообще не помнила, он напрочь вылетел у нее из головы, хотя накануне она для собственного удовольствия приготовила себе вкусненького на ужин: овощной салатик и говяжьи котлеты с травами, в сметане и йогурте, обильно приправленные для остроты карри, перцем и паприкой. С рисом. Красное вино у нее дома было, а шампанское выпили на десерт под весьма своеобразную закуску в виде маринованных груш.
С живейшим интересом и подлинной радостью Марленка выслушала все служебные тайны, которыми Возняк прямо-таки должен был с ней поделиться, иначе просто лопнул бы. Конечно, это не были государственные тайны, скорее — секреты Полишинеля, но отдел по расследованию убийств даже такие мелочи обычно скрывает от общественности.
Но Марленка была не какой-то там общественностью, а ею, Марленкой, а как не рассказать про этого Зельмуся или про красотку Идалию… Не красотку, конечно, а Красную!
Минутку… В какой же книжке это было? Польский юноша хотел сказать русской барышне: «Какая у вас красивая роза!» — потому что у барышни на корсаже была пышная алая роза, а вместо этого выговорил: «Какая у вас красная рожа!», после чего, естественно, барышня насмерть обиделась. Возняк ни за что не мог вспомнить, где он это читал. Жеромский? Или кто-то из русской классики? Да нет, скорее из польской…
Марленка тоже не помнила. Они вместе усиленно ломали головы, и в результате красная рожа связала их куда более прочными узами, чем отрубленная голова, скелет в парнике и даже день рождения.
Красная рожа быстро напомнила им о Красной Идалии. Марленка о ней не слышала, зато смутно припомнила себе Зельмуся, которого видела пару раз в раннем детстве вместе с дядюшкой. Зельмусь наверняка улетучился бы у нее из памяти, если бы не его весьма специфические глазки.
— Я его испугалась, — призналась она теперь Возняку, который уже превратился в Анджея. — По-моему, он мне даже один раз приснился. Я думала, что это у него один такой глаз посреди лица, над носом. Потом решила, что это косоглазие. А потом я вообще о нем не думала, потому что он куда-то пропал, и все. Да и вообще это была чужая родня.
— Меня мучают эти его враги, — признался в свою очередь Возняк. — Я не вижу в них никакого смысла. По сути, их очень легко найти, но это чистая потеря времени. До сих пор среди тех, кто еще жив, не имеется ни одного подозреваемого без алиби. Трудно себе представить, например, что покойника прикончил товарищ, который именно тогда дрыхнул себе за столом президиума на собрании городского совета в Сувалках. И при этом якобы храпел так, что все его слышали. А также видели. Или кто-нибудь такой, кто шестого июня платил штраф в Щецине и при этом еще и скандалил. А остальные… неловко даже говорить, это твой дядя…
— Я его не любила, — энергично напомнила Марленка.
— Так вот: на самом деле никто не относился к нему всерьез. Он постоянно подавал какие-то иски и пытался засудить разных людей, но из этих исков получался только пшик. И своих знакомых уговаривал поступать так же. Я недавно прочитал чисто случайно, что склонность к сутяжничеству — один из симптомов паранойи.