– Ладно тебе, неси свой камень, только скорей.
– Ага. – Аякс согласно кивнул, но не сдвинулся с места, с достаточно наглым, как он надеялся, выражением лица, рассматривая растрепавшуюся от беготни прическу Париса.
Щеголь фыркнул, гневно, но, не очень разборчиво пробормотал себе что-то под нос и бесславно покинул поле боя.
Аякс некоторое время смотрел ему вслед, стронувшись с места, лишь когда секретарь скрылся в доме. Небрежным движением сбросив на землю свой мешок, рудиарий решительно шагнул не к дому и даже не к кухне, а совсем, наоборот, к калитке, через которую он только что вошел.
*****
Велабрский сыр дразнил обоняние душистым, дымным ароматом, нежнейший паштет из гусиной печенки таял во рту, выдержанные в молоке улитки шипели на сковородке в кольцах жареного лука, а луканская колбаса сочилась сочными медовыми каплями. В печи доходил гусь, фаршированный ветчиной и орехами. У Лоллия были все основания гордиться своим поваром, который за такое короткое время сумел приготовить обед достойный Лукулла. Умиротворенный ужином всадник был необыкновенно благодушен и даже полный провал всех сегодняшних начинаний, кажется, ничуть не омрачал его безмятежного настроения.
Между тем, фиаско было бы еще более сокрушительным, если бы не титанические усилия Эбура, взявшим на себя нелегкий труд организации опознания мертвеца. Никаким благовониям не под силу было перебить смрад, заполнивший подвал под больницей. По этой причине Лоллию трудно было осуждать своих домашних, которые всячески стремились уклониться от участия в этой процедуре. Некоторых девиц пришлось волочь в импровизированный морг силой. Две из них при этом все равно упали в обморок. Красавчик Парис исторг из желудка остатки обеда, едва приблизившись к столу, на котором, в обрамлении крупных кусков льда, лежало тело. Юный Пеламед выходя из морга расплакался, а Делия, хоть и спустилась в морг самостоятельно, говорят, наотрез отказалась открывать глаза.
И тем не менее, Эбур оставался непреклонен и лично проследил за тем, чтобы никто не смог уклониться от тягостной обязанности. Единственное исключение, по причине почтенного возраста и сомнительного состояния здоровья, управляющий сделал для Бриарея. Учитывая в каком состоянии, была память дряхлого привратника польза от его присутствия в подвале представлялась сомнительной, а риск получить на руки еще один труп слишком велик.
Впрочем, от всех остальных домочадцев пользы тоже было не много. Жертвы, принесенные ими на алтарь справедливости, оказались напрасными. Неопознанный труп так и остался неопознанным. Тот факт, что, сбежав Аякс, можно сказать сам признался в преступлении, служил слабым утешением. Что толку знать преступника, если невозможно привлечь его к ответу? Как найти убийцу и осквернителя среди тысяч таких же негодяев, наводнивших Рим?
– Да не так он и глуп, чтобы оставаться в городе, – Лоллий с унылым видом озвучил мысль, пришедшую ему в голову.
Он представил, как мерзавец покинул Рим и движется в какую-нибудь Галлию, с каждым часом все, более отдаляясь от справедливого возмездия за свои преступления, и еще больше помрачнел.
– Я не думаю, что Аякс глуп, – отозвался Петроний. – Поэтому, я уверен, что он никуда не денется из города. По крайней мере, до тех пор, пока не закончит свои дела.
– Клянусь прялкой Юноны, что ты можешь знать про его дела?
– Я знаю, что он оставался в твоем доме до сегодняшнего дня.
– Что ты хочешь этим сказать? – недоуменно спросил Лоллий, не дождался ответа и привычно воззвал к дворецкому. – Эбур, ты понимаешь, что он имеет в виду?
– Видимо, господин имеет в виду, что у рудиария был некий план, который он по какой-то причине не успел осуществить, – предположил управляющий.
Лоллий нахмурился. Обдумал замечание галла и вдруг его озарила внезапная догадка. Идея показалась настолько очевидной, что Лоллий от возбуждения даже прихлопнул ладонью по столу.
– Ну конечно, клянусь крылышками Меркурия! Аякс – гладиатор, значит и второй тоже. Вот откуда у мертвеца шрамы! Он никакой не солдат! Он гладиатор!
– Я восхищен твоей проницательностью, – отозвался Петроний.
Восхищенные люди не говорят таким насмешливым тоном, но Лоллий решил не придавать значения мелочам.
– Это одна шайка, – продолжил он развивать свою мысль. – Они собирались меня ограбить. Аякс устроился в усадьбу, все разузнал, а в подходящий момент впустил подельника. Потом они что-то не поделили и один зарезал другого. Так часто бывает среди разбойников.
Реакцию на эту речь трудно было назвать вдохновляющей. Петроний даже не пытался скрыть снисходительную ухмылку. Мрачный иудей, встретившись взглядом с хозяином дома, глубоко вздохнул и зачем-то посмотрел в потолок. И лишь верный Эбур изобразил деликатную заинтересованность словами патрона.