Кузьминский убедил Толстого поставить подпись, объяснив, что иначе могут и в острог посадить. Но успокоил – за неделю следователь должен все закончить. Однако следствие затянулось.
А Толстой в то время был присяжным, и ему было необходимо присутствовать на выездной сессии Тульского окружного суда в селе Сергиевском.
Архивисты нашли номер «Тульских губернских ведомостей» (газета была официальным органом власти, издавалась на деньги правительства), где в разделе «Судебная хроника» опубликован список дел, в рассмотрении которых Толстой должен был участвовать как присяжный. Они таковы: четыре дела о краже (одна – со взломом), где все обвиняемые – крестьяне. Дело о мещанине, обвиненном в убийстве жены. Дело о бывшем дворовом человеке Сахарове, мещанине Чеблокове и солдатском сыне Баркове, обвиняемых в разных преступлениях (читай – банда).
В те времена неявка в суд в качестве присяжного считалась серьезным нарушением. Не поехать и получить штраф или поехать и нарушить «домашний арест» – как быть?
Толстой написал письмо председателю Тульского губернского суда, и тот ответил, что лучше не ездить. В итоге суд оштрафовал Льва Николаевича на 225 руб. Плюс на этом заседании прокурор публично заявил, что Толстой в принципе не может быть присяжным, потому что обвиняется в преступлении по статье 1466 («Убийство»).
Все это оскорбило писателя, он решил продать имение и уехать из России. Впрочем, в дело вмешались председатель суда и прокурор. Первый извинился перед Толстым за волокиту и «нелепицу со штрафом за неявку». Второй дал следователю указание отменить домашний арест.
Передо мной документ от 10 марта 1873 г. В нем сказано: все обвинения в том, что «в отношении бросавшегося на людей быка не принял меры», с Толстого снять, судебное преследование его прекратить.
В итоге на скамье подсудимых летом 1873 г. оказался управляющий Орехов.
– Но и его признали невиновным, – говорит Карачевцев. – Оказалось, за несколько дней до трагедии на рога быка надели колодку. Вдобавок выяснилось, что пастух сам раздразнил буйное животное, бросив в него палку.
– Толстой был так потрясен этим делом, так разочарован в судебной системе, что подал в отставку с поста мирового судьи, – говорит сотрудница архива.
Итак, что все-таки поразило Толстого? Первое и главное – волокита. Он сделал вывод, что многие люди сидят в острогах в ожидании длительного следствия, затем начинаются судебные проволочки. И виновные в этом чиновники не несут никакой ответственности.
Толстой писал: «Вора следует, может быть, наказать одним годом тюрьмы, а он уже просидел три». Знал бы Лев Николаевич, что в России XXI в. люди до приговора суда будут находиться в СИЗО по три–пять лет…
Во-вторых, Толстой осознал, что виновным могут «назначить» абсолютно любого и его заслуги перед государством не будут приняты во внимание, не станут поводом даже для того, чтобы не сажать человека под домашний арест. И снова: знал бы Лев Николаевич, что в России XXI в. брать под стражу до приговора по делам о ненасильственных преступлениях будут в том числе ректоров высших учебных заведений и министров…
Страшное дело Колосковых
Но и после сложения полномочий судьи Толстой не перестал интересоваться судебными делами. Он приходил на суды в качестве слушателя, посещал в тюрьмах людей, обвинявшихся в преступлениях.
Особое дело в этом ряду – о крестьянах Колосковых, которые убили младенца (тот был рожден в результате изнасилования Ефремом Колосковым своей падчерицы). На его основе Толстой написал драму «Власть тьмы».
Рапорт о посещении графом Толстым заключенного в тюрьме
Целых два тома дела № 503. Здесь и судебные повестки, и протоколы допросов, и очные ставки. Интересно, как все было оформлено в то время и как скрупулезно собирались доказательства вины.
Тульский губернский областной суд. Обвинительный акт и заключение о крестьянах Е. П. и М. И. Колосковых, обвиняемых по статье 13, 1454 и 1455.
1800–1881 года.
Всю фабулу описывает заключение по делу. Привожу его полностью:
К делу о крестьянине деревни Сидоровки Чернского уезда Ефрема Колоскова, обвиняемого в кровосмешении с падчерицею свою Еленой Андрияновой и в убийстве рожденного последнею младенца привлечена в качестве обвиняемой упомянутая Андриянова, которая, однако, виновной себя не признала и на предварительном следствии объяснила, что она была в первый раз изнасилована отчимом Колосковым два года тому назад, и затем с ней и в дальнейшем были половые сношения, но каждый раз насильно.