8 ноября 1879 года, когда она родила, то впала в беспамятство, и в это время рожденный ею младенец был от нее унесен, она о ребенке своем ничего не слыхала и боялась спросить отчима или мать.
Объяснение это вполне подтверждается показаниями Ефрема и Марфы Колосковых, из которых первый удостоверил, что он как в первый раз, так и в другие, когда имел половые сношения с Андрияновой, встречал с ее стороны сопротивление и должен был обращаться к насилию, ребенка же убил без ее согласия и ведома и ничего ей о том не говорил, а вторая заявила, что ее муж действительно употреблял насилие по отношению к Елене и что ребенка последней она взяла и унесла от Елены, когда та после родов была в беспамятстве.
Свидетели того крестьяне деревни Сидоровки Алена и Аниамин Маликовы показали про Ефрема Колоскова, что он человек нетрезвый и суровый, об Андрияновой отзывались как о девушке доброй, смирной, работящей и ни в чем дурном не замеченной.
Таким образом, следствием положительно установлено, что Елена Андриянова не только не принимала участия в убийстве ее новорожденного ребенка, но даже не знала о том, что он лишен жизни.
Что же касается обвинения ее в кровосмешении, то так как по следствию представляется доказанным, что отчим имел с нею половые сношения насильно, устраняя оказываемое ею каждый раз сопротивление, – то это обвинение не может иметь места на суде, ибо сама Андриянова является по этому делу потерпевшей.
На основании изложенного предполагается крестьянку деревни Сидоровки Чернского уезда Елену Егорову Андриянову, 18 лет, кто обвиняется по настоящему делу, освободить.
В деле есть еще один эпизод, который описывает, как вообще стало известно о преступлении и как злодей едва не убил свою шестилетнюю дочь:
18 января 1880 года в деревне Сидоровка Чернского уезда в доме крестьянина Ефрема Колоскова праздновалась свадьба падчерицы его Елены Егоровны с крестьянином Павлом Андрияновым.
В то время как Колоскову нужно было, по обычаю, перед отправлением невесты в церковь, благословить ее, он спрятался и был разыскан и приведен к гостям сестрою его Марьей Крючковой, когда Елену уже увезли в церковь.
Тогда Колосков, упав на колени, обратился к гостям и бывшему на улице народу со словами: «Простите меня братцы, я грешник», а затем несвязно передал, что у него от падчерицы его Елены был ребенок, который зарыт под плетнем, указав это место, начал было его раскапывать, а потом схватил лежавший на земле кол, ударил им со всего размаху по голове дочь свою Ефимью, вернувшуюся в то время с плачем. Девочка упала без чувств, но осталась жива и, по освидетельствованию впоследствии врачами, оказалась здорова.
На указанном Колосковым месте действительно оказался зарытый неглубоко труп новорожденного младенца, положенный в деревянный ящик, по осмотру трупа врачами он оказался мужского пола, на лобной кости была трещина. Производивший осмотр врач дал заключение, что из-за разложения трупа невозможно определить причину смерти младенца, но что, судя по рассказу Колоскова, его ребенок родился живым и был умерщвлен.
Как при дознании, так и при следствии Ефрем Колосков признал себя виновным и объяснил, что года два тому назад он изнасиловал падчерицу свою Елену, после чего продолжал с нею иметь любовные сношения, когда бывал пьян, причем каждый раз встречал со стороны ее сопротивление, которое устранял насилием и угрозами.
Когда Елена забеременела и время родов стало приближаться, Колосков решил, чтобы не опорочить девушку, покончить с ребенком, почему приказал жене своей (матери Елены) Марфе спрятать ребенка тотчас по его рождении.
8 ноября 1879 года, когда он вернулся из леса, жена передала ему, что Елена родила ребенка, который ею, Марфой, спрятан в погребе. Отправившись в погреб, Колосков долго плакал, а потом, придавив новорожденного доской, произвел умерщвление. Марфа хотела было заявить о произошедшем, но он заставил ее молчать, угрожая в противном случае покончить с нею.
Через несколько времени к Елене просватался крестьянин Павел Андриянов.
18 января у Колосковых в день празднования свадьбы, когда наступило время вести Елену в церковь, Колосков спрятался, так как сердце его противилось благословлять к венцу невесту, с которой он жил, но, когда его нашла сестра и привела его на улицу, он во всем сознался бывшему тут народу и стал было откапывать труп ребенка Елены, но сил не хватило.