Ивана Семеновича всегда раздражала манера примитивно-простонародного коверканья русского языка. Что, так трудно вымолвить короткое и ёмкое "аж"? Но переморщился, сдержался, корректно возразил по существу:
-Зачем проверять, сожительница же труп опознала? Мешки одинаковые, следы есть, кровь есть, на пиле отпечатки - мало, что ли? Признание есть, и водилу мы отыскали, он подтверждает...
Отвечая, Иван Семенович ужаснулся - он представил объем работы, если следовать приказу начальника. Конечно, огарки костей валяются в груде шлака, но сколько тонн придется просеять и перебрать? Где найти такое количество людей для просеивания? И потом, кто утвердит постановление о генетической экспертизе, чтобы убедиться в принадлежности обгоревших косточек?
-... и зачем, если доказательств хватает, подозреваемый признался в первом убийстве?
-Погоди, а второе? Григорашина тоже он, как я понял, - переключился начальник.
-Его он на себя не берёт, - посетовал Пигов. - И улик нет. Смертельное ранение нанесено по голове. Вроде бы топор, типа колуна, но его в доме не нашли...
-Ищи у соседей, - подсказал начальник и огорчился, узнав, что версия давно отработана. - Ладно, закрепляй показания следственным экспериментом, и всё. Не хрен церемониться, вешай на него оба трупа, суд разберется.
= = =
Участковый выполнял поручение добросовестно - пес выглядел довольным, сытым, гавкать на процессию не стал, спрятался в сарай. Иван Семенович заглянул к спасенному зверю в гости. Тот заметелил хвостом, подняв пыль, начал ластиться, прислоняться лохматым боком, лизать руки, даже встал на задние лапы и потянулся к лицу. Отклонив фамильярность, следователь пошел в дом.
Пономарев головой почти задевал за потолок. Два конвоира не доставали до его плеча, но вели себя спокойно. Новомодные кандалы, недавно полученные в качестве подарка от американского города-побратима, прочной цепочкой связывали конечности арестованного, позволяя делать неширокие шаги и поднимать руки на уровень головы. Жидкость, в тот раз натекшая на пол из трупа Григорашина, уже высохла, смердела значительно слабее.
Показывая и комментируя перед камерой эпизод убийства Ширазова, подозреваемый вдруг замолчал.
-Чего, Пономарев? Вспомнил, так скажи, - подбодрил его следователь.
-Там, в углу, тогда стояла сумка. Полная. Черная. Не нашенская.
Иван Семенович точно помнил - сумок в доме не обнаружено.
-А что тебе в той сумке, твоя она? Тогда давай дальше.
Закончив эпизод в доме, спустились в сарай.
-...он достал мешки, я заправил горючкой пилу, вон канистра, под верстаком.
Оператор отодвинулся, чтобы взять общий план, зацепился пяткой за что-то на полу, и рухнул навзничь. Орлов и участковый бросились поднимать бедолагу. На шум обернулись конвоиры, чем воспользовался Пономарев. Два могучих удара сшибли их, словно тряпичных кукол, затем досталось участковому. Орлов, самый рослый и сильный, успел парировать несколько ударов, но молодость победила. Пока оперативник расстегивал кобуру, бревёшко, подхваченное с поленницы, пробило его защиту и обрушилось на голову.
Отступавшему Ивану Семеновичу достался удар в грудь. Посчитав упавшего следователя побежденным, Пономарев обернулся к верстаку, мгновенно зажал цепочку в тиски и считанными ударами молотка разорвал её.
- Нападение на сотрудников и побег, ты понимаешь, что делаешь?
Пигов загораживал выход из сарая, понимая, что следующий удар, если не убьет, то изувечит его. Но выбора не было. А поверженные конвоиры только начинали приходить в себя. Пономарёв шагнул, сжал кулак.
Лохматое тело метнулось к его ноге. Громадный мужик заревел от неожиданной боли и обернулся:
-А-а-а, сука!
Пес располосовал штанину, отскочил, рванул вторую икру. Цепь гремела, не поспевая за бросками неистово рычащего зверя, в которого превратился только что безмолвный пес.
Пономарев кричал, пытался увернуться, потом стал просто бить ногами навстречу. Но пес забегал сзади, заставляя мужика вертеться на месте.
-"Как медведя держит", - мелькнула у следователя несуразная и неуместная мысль.
Матерясь, гигант наклонился, чтобы поймать собаку за шерсть - челюсти клацнули, прокомпостировав лопатообразную ладонь. Забыв о следователе, двухметровый парень бился с псом, пока не вмешался Орлов:
-Стой, паскуда! Стрелять буду!
Разъяренный Пономарёв бросился на оперативника. Бухнули три выстрела. Задержанный пал на одно колено, схватился за раненое плечо, сел. Пес воспользовался случаем, полоснул клыками по лицу, затем вцепился сбоку, в шею. Четвертый выстрел предназначался ему, но оперативник промахнулся - пуля пробила псу ухо. Отскочив, тот прижался к ногам Ивана Семеновича и зарычал на Орлова.