— Прошу. Чувствуйте себя как дома. Тошкин болеет, мы пишем диктант.
И сбежала в Анину комнату, еще не ощутив ущерба от великой родственницы, посетившей нашу скромную обитель. Впрочем, московские иллюзии покинули меня абсолютно.
— Пиши, — строго сказала я, открывая дело Пономарева. — Осмотр места происшествия. Кухня, три на три с половиной метра, стены зашпаклеванные сырые, окна пластиковые, местной сборки. В углу параллельно батарее лежат старые рамы. Слева от окна расположена газовая плита на четыре конфорки. Следов приготовления пищи нет. Справа от батареи находятся три рулона финских обоев, трехлитровая банка масляной краски, растворитель, ведро и ручка от швабры. Слева от газовой плиты на расстоянии двух метров расположена раковина, под ней мусорное ведро. В мусорном ведре скорлупа от вареного яйца, консервная банка из-под шпрот.
— Я сейчас вырву прямо на тетрадь. Мама, это записки бомжа, а не диктант.
— Терпи, — сурово ответила я и медленно продиктовала: — Рядом с ведром — одноразовый пакет шампуня «Эльсев», производство Франции…
— Сразу видно, что протокол составлял мужчина. Ну кто не знает, что нынче всю французскую косметику производят в Турции, в лучшем случае в Польше. А в самом крайнем — на питерской кондитерской фабрике, — произнесла появившаяся в комнате Аглаида Карповна.
— Справа от раковины дверной проем.
— Слева, — поправила Аглаида Карповна.
— А как пишется «Эльсев» и зачем ты мне это диктуешь, когда у меня пробелы с прямой речью? — заныла Аня и сбила меня с какой-то блестящей мысли.
— Аглаида Карповна, не вмешивайтесь, будьте добры, в воспитательный процесс, — сказала я строго, решив все-таки отдать козу…
— Надя. — Бабушка Тошкина села на низкую игрушечную табуретку и умудрилась заложить ногу за ногу. — Надя, вы похожи на Цезаря времен мартовских ид.
— Да? — изумилась я.
Во-первых, давненько меня не сравнивали с великими, во-вторых, изысканное хамство таки прибывало к нам только из столицы то в виде нового закона о налогообложении, то в виде бабушки Аглаиды Карповны, и, наконец, в-третьих, бабушка мне, кажется, угрожала. Потому что именно во время мартовских ид Цезарь все никак не мог извериться в великой силе мужской дружбы. Похоже, позиция Брута удивила его больше собственной смерти.
— Да? — снова сказала я.
— Неужели вы действительно не хотите мою квартиру на Патриарших прудах?
Аглаида Карповна подмигнула Аньке, и та быстро смылась из комнаты, чтобы сменить Яшу, дежурившего у вирусного Тошкина. Моя дочь, не в пример мне, была излишне деликатна, особенно, когда не устраивала радиостанцию «Железное ухо» прямо под моей дверью.
Хочу ли я эту квартиру? Разве в этом вопрос? Явственно начинались торги, в которых я уже заранее проигрывала. В моих разговорах с женщинами существовали только две беспроигрышные позиции: абсолютное неучастие и война до последней капли крови. В данном случае пролиться должна была моя. Акула по имени Аглаида могла заглотить меня прямо с потрохами.
— Не хочу, — сказала я.
— Что, здесь еще есть достойные кандидаты? — ядовито спросила бабушка, отрицая возможную задержку моего нового брачного состояния на сколько-нибудь длительное время. — Миша, например?
— Давайте пить чай, — предложила я. — Давайте знакомиться с Яшей. Мне действительно не нужна ваша квартира.
Эта чертова Тошкина бабушка видела меня насквозь. Как ни странно, рядом с ней мне совершенно не хотелось притворяться. От всех моих забот на сегодняшний день я устала, надоела и четверка по русскому. А так ничего. Просто нужно было соответствовать программе превращения меня в достояние государства. Потому что если не я, то кто же?
— Весна, — констатировала Аглаида Карповна. — Что с Димой?
— Он бредит, — честно сказала я.
— Да, вы мало подходите друг другу. Он немного слишком правильный, а потому кажется скучным.
— Он болен.
— Это не болезнь. Так у всех мужчин, детка, уж вы-то должны были знать. — Она мягко улыбнулась.
— У него грипп, — на всякий случай уточнила я, чтобы не вводить родственницу в заблуждение относительно границ нашей с ней откровенности.
— Ах, в этом смысле, ну да. — Аглаида Карповна показала зубы и добавила: — Мне нужно с ним поговорить. Это возможно?