А может, Федор был на родительском собрании? Замаскированный под женщину в очках? Федор понял, что он трансвестит?
Так, кажется, мне пора выходить из ванной. Эротические линии в детективных сюжетах могут ослабить процесс моего блестящего мышления. Федор не трансвестит. Но он вернулся и имеет источник информации. Аглаиду Карповну. Командировка по тревожному письму. Аукцион с квартирой на Патриарших. Поселение под боком у следствия и непосредственный контроль за ситуацией. Ну и бабушка, ну и Божий одуванчик. Ничтоже сумняшеся подставила Луизиану под чулок, еще и вызвалась меня сторожить. А повод? Повод для приезда? Дурацкое письмецо, достойное выжившей из ума старой девы. Может, она сама его и накропала? Вот же идиотизм. А главное, как и почему она ему это все позволяет? Где ее моральные принципы? И кто следующая жертва? Миша? Люда? Катя? Посторонняя, но привязанная к семейству личность? Я, например.
— Надя, выходи. — Яша забарабанил в дверь. — Выходи, я уже все убрал. Мне надо помыться. Надя, если у тебя есть немножечко времени, то почему спокойно не посидеть под арестом, почему ты суешь нос в чужие дела? Открывай давай.
— Яша, ты должен ответить мне на один вопрос.
Я быстро втащила бывшего мужа в ванную комнату и приложила палец к губам. Он посмотрел на меня как-то недоверчиво. Игриво даже. Странный человек: да, я была голая, сексапильная и с полотенцем на голове, но разве это повод, чтобы тяжело дышать и сглатывать обильную слюну? Можно подумать, что он увидел нечто новое и неизведанное.
— Яша, как тебе не стыдно! — строго прошептала я. — У меня дела, а ты все о бабах.
— Оденься, — нерешительно попросил он и стыдливо взглянул на мою вздымающуюся в приступе бешенства грудь. — Я же все-таки мужчина.
— Да я знаю, ничего страшного. С некоторыми случается. Слушай, а бабушка наша часто из дому выходит? И по телефону с кем-то странным разговаривает? Да не стой ты как идиот. Купайся давай, а то Аглаида Карповна вообще черт-те что подумать может.
— А что, совместное купание — это не грех? — засомневался Яша.
— Это нудизм. Не знаю, как по вашей вере, но по нашей все четко. Я тебе выписку принесу. Так что? Куда она ходила?
— Да никуда. И звонила только родственникам, по списку. И не часто. Она днем все больше спала. Да, с Тошкиным разговаривала.
— Информацию собирала? — уточнила я и сняла с головы полотенце. Чистые волосы обрамили мое ангельское личико.
— Надя! — застонал Яша. — Я порядочный человек, но сил сохранять спокойствие у меня уже нет.
— Значит, непорядочный. Совесть — не консервы. Храню — вскрываю. Яша, как тебе не стыдно? У тебя уже все видно, — обиделась я.
И почему мои мужья никогда не принимали меня всерьез? Я уже почти обезвредила наводчицу, оправдала невиновного и поймала зловещего Федора, а дуралей Яша, вместо того чтобы вместе со мной разработать план захвата, держится руками за штаны и неприлично стонет.
— Не ходила, говоришь? — Я намотала на палец прядь волос и аккуратно заложила ее за ухо. — И не переписывалась. Так как же они поддерживали связь? А, что скажешь?
— С кем?
Яша начал усердно мыть руки.
— С Федором! Федором Кривенцовым, который вернулся. Ну?
— Так. Все, хватит. У меня есть мама, пусть она морочит мне голову. Иди отсюда, Надя. Если я тут живу, это еще не значит, что буду мальчиком для битья. Давай!
Он накинул на меня банный халат и вытолкал взашей. Прямо в объятия Аглаиды Карповны, которая подглядывала и подслушивала.
Я смотрела на бабушку и мечтала о коммунальной квартире. Если бы она была моей соседкой, я бы выкручивала лампочки, бросала ей в суп мыло и завела бы ручную крысу. Но за счастье иметь родственников приходилось платить по самому высокому тарифу. Меня в который раз, наверное, вычеркнули из претендентов на Патриаршие пруды.
— Ты замерзнешь, — дипломатично заявила бабушка, не отрывая взгляда от моих длинных ног.
— Яша, выходи быстрее! — крикнула я. — Аглаиде Карповне тоже надо помыться. Она пострадала на авральной уборке. Я не знала Федора. Честное комсомольское!