— Простите, женщины, — говорю, — я тут, понимаете, ищу миз Люси.
— Миз Люси?
— Миз Люси?
— Мне женщина сказала, что миз Люси тут. Меня прислал к миз Люси ее внук, звать Слип.
Помолчали.
Потом одна большая старая женщина говорит: «Я миз Люси, мой друг. Говоришь, ты приехал от моего внука?»
— Так оно и есть, от него.
— Ай, ай, — говорит. Потом говорит: «Ай! Ай!» Потом улыбается широко-широко и спрашивает: «Ты приехал от Слипа моего, значит?»
— Да, миз Люси.
Задумалась. Потом спрашивает: «Ты сам сюда, один что ли пришел? Машину не брал?»
— Нет, миз Люси.
— А как меня нашел?
— Да просто спросил, миз Люси. Вы не против?
— Э-хе-хе!
Еще пауза. Потом говорит: «А как тебя называть, мой друг?»
— Ники, миз Люси.
— Хочу сказать тебе, Ники: у нас, на Ямайке нельзя спрашивать дорогу у мужчины, запомни. Хочешь спросить дорогу — спроси у женщины, понял? У мужчины опасно, понял?
— Опасно? — спрашиваю.
— Опасно!
— Да-да, опасно, много опасно, — говорит ее соседка, — туристы эти ходят-ходят, дорогу спросят-спросят, мужчины их чик-чик, потом пограбят-пограбят, потом выкинут!
— Да в Уолтемстоу у нас то же самое, миз Люси, — говорю.
— Сперва задружатся, — говорит миз Люси, — потом тащат в кусты, чик-чик, пограбят и выкинут!
— Верно, миз Люси, — говорит соседка, — а на вид-то не скажешь. Бывает, одеты прилично, галстук даже на шее.
— Беда, миз Патси!
— Эй, миз Люси! — кричит женщина-продавец из ряда напротив, — ты чегой-то там с этим белым, а? Во как вцепилась-то! Да отпусти ты его! — Потом она кричала еще, только я ни слова не разобрал, а они все прямо тряслись от смеха.
— Миз Анджела, — говорит ей миз Люси, — он разговаривает. Скажу вам, миз Анджела, я люблю толковать про важное с белым. Да-да, представьте — про важное с белым! — и сует мне какой-то большой пирог. — Ники, дружок, тебе сахарную булку или из коки хлебушка?
— Спасибо, — говорю, — миз Люси, если вы не возражаете, то я, честно говоря, сильно возражать не стану.
Короче, съел я этот большой пирог, а она послала меня вверх по дороге, в маленький пансион без вывески. Сказала приходить ближе к вечеру — она мне и огород покажет, и накормит от пуза, а я ей все новости про ейного внучка Слипа порасскажу.
Горячей воды в том пансионе, известное дело, не было. Правда, в остальном он оказался хоть куда. Из того, что лопотала хозяйка, я не понял ни слова, но когда дело дошло до циферок на банкнотах, договорились легко. Потом она принесла мне кофе, и это я тоже понял. Потом пошел пройтись.
На улице полно народу. Кто-то, как я, прохаживается, кто-то в тенечке сидит.
— Доброе утро, — говорю.
— Да, утро, да.
Чуть подальше.
— Привет!
— Да, привет, да.
Еще подальше.
— Да, утро, да.
Две девчушки лет по восемь каждой бежали-бежали, вдруг увидели меня, встали, как вкопанные. Платьица синие форменные — видно, со школы возвращаются.
— Меня Ники звать, — говорю им, — а вас?
— Моя Алесия.
— Моя Валери.
Тут разговор малость завял, и мы потащились по улице: я впереди, они — шагах в трех сзади. Так прошли с полмили. Похоже, не часто они тут видели такое чудо, как я. Смотрели типа как на слона в зоопарке.
— Что у вас сегодня на завтрак? — спрашиваю, чтоб разговор поддержать.
Захихикали, подумали, наверное, какой этот малый идиот. Все-таки решили ответить.
— Еда! — говорит эта Алесия.
И опять разговору конец.
Потом эта Валери говорит:
— А у тебя есть дочка?
— Вроде нет.
— А жена есть?
— Рано мне еще жениться. Пацаненок, правда, есть, Дэнни зовут, вас малость помладше.
— Он белый?
— Да, он белый.
— Ух ты.
— А почему у твоя нет жена?
— Я же говорю, рано мне еще. А та моя киска меня бросила.
— А какая твоя кошка?
— Кошка? Да нет, я хочу сказать, у меня подружка.
— А-а.
Мы еще немножко прошли рядышком, потом они сказали «Пока-пока» и стали спускаться с холма.
А я пошел к миз Люси.
Жила миз Люси по бедности в маленьком деревянном домике, но содержала его в таком порядке, будто это какой-нибудь «Ритц». Еще у нее был огород, и там она выращивала овощи.
— Вот мое скромное жилище, — сказала она. — Здесь мой шалопай-внучок учился под стол пешком ходить. А что, он все такой же шалопай?
— Ага, миз Люси, все такой же.