Рядом стоял доктор.
— Ну что, Ники, как дела? — спросил он. — Может, хочешь еще чаю с травами?
— Ох нет, Док, не надо! — я решил, что это из-за ихнего чая мне снилась такая жуть. — Я в порядке, Док, честно, просто дайте мне еще поспать, я в порядке, спасибо, честно.
И я проспал до утра. Никаких кошмаров и в помине не было, вот только в шесть часов петухи закукарекали, и собаки залаяли, как всегда. Шесть часов. Значит, проспал я пятнадцать. И Джейн уже больше не говорила, что я ее бедный мальчик.
Глава одиннадцатая
Пришел Док Фрэнсис и раздернул занавески.
— Доброе утро, Ники, — говорит, — сейчас суббота, восемь утра. Как ты себя чувствуешь?
В комнате было прохладно: работал кондиционер. Если не считать того, что все у меня — от макушки до пяток — дико болело, я чувствовал себя на миллион баксов. Я был в Голливуде. Мне приносили свежевыжатый апельсиновый сок, точь-в-точь как а кино.
— Док, — говорю ему, — мне кажется, вы сам господь бог.
— Да нет, я не господь, хотя в чем-то мы с ним похожи. Ну как думаешь, можешь ты подняться?
— Попробую.
Я попытался приподняться, но тут же с криком повалился обратно.
— Дайте пять, Док, — говорю, — думаю, дело пойдет.
Я попробовал снова и теперь уже так не кричал. Вытянул ноги из-под одеяла — гляжу: одежду-то они с меня сняли. Ну, ладно. Потом гляжу: везде пятна крови, по всему телу. Черт, да и по всем простыням. «О черт», — говорю. И кусочки грязи, и какие-то веточки, а может, и ящерицы, и змеи тут же; нет, змей на Ямайке отродясь не бывало.
— Может, хочешь в ванную?
— Нет проблем. Не беспокойтесь, Док. Вот только не хотелось бы засорять вам канализацию.
— Ванная рядом. Вот полотенце. Я положил там бритву, если, конечно, ты сумешь побриться. Только не намочи плечи, слышишь меня? Маленькие порезы и царапины значения не имеют. Можешь перед выходом из ванной смазать их антисептиком.
Даже мамаша никогда не давала мне бритву. Говорила, сам покупай.
— Я справлюсь, Док, я теперь в порядке, — тут я снова заорал.
— Когда сможешь, приходи к нам в столовую, мы сегодня завтракаем поздно.
Поздно означало в восемь утра, когда в постели валяются одни только туристы. Он ушел.
Про ванну даже рассказывать неохота. Когда я в нее залез, то вообще думал, что оттуда не выберусь. Но все-таки выбрался. Герой, да и только. Помазался антисептиком — так, что даже кожа сияла. Весь в смазке, прямо как презерватив.
Побриться получилось только с одного боку. Почистил зубы, заодно выковырял оттуда муравьев. Причесал волосы — словно дерево потряс.
Потом пошел вниз, в одежде, что они для меня положили. Только развеселая рубашка и шорты, прямо как долбаный янки.
— Всем привет, — говорю.
Они прямо отпали. Только Джейн эта так и прыснула, а те двое хихикают потихоньку. Почувствовал себя этаким боснийским беженцем на выходе из благотворительной лавки.
— Садитесь, пожалуйста, — говорит миссис Док, — насколько я помню, мы с вами должным образом друг другу не представились. Меня зовут Катрина. Прошу вас, чувствуйте себя как дома, не стесняйтесь.
— Я будто в кино попал, — говорю, — апельсиновый сок, кондиционер и люди друг другу представляются. Простите, что не пожимаю вашу руку, миссис, этого я пока не могу.
Уселся кое-как, чувствую себя круглым идиотом; потом, правда, стало немного полегче: Джейн стала хихикать и подзуживать, мол, посмотрите, в каком он состоянии, и они все тоже стали хихикать и шлепать ладонями по столу, и я тоже вслед за ними, вот только это было больно.
Выпил сок. Есть вообще ничего не мог, едва кусок блина холодного осилил.
— После завтрака я еще раз осмотрю твои раны, — говорит Док, — поешь, что можешь, а потом, я думаю, будет неплохо, если ты расскажешь нам о том, что навлекло на тебя приключившуюся с тобой беду.
И я рассказал им. Все, что знал. Даже о том, как сидел в одной камере с этим Слипом.
Короче, рассказал им все, как оно, по моему разумению, было.
Освободился я, значит. Потом участковый Джордж ко мне подъехал. Подкатился, дескать, потому, что Рамиза кто-то отметелил, а коппера кто-то пришил. Легавые почему-то решили, что я с этим как-то связан. Они подумали, что я стану мстить за Рамиза. Решили, что раз оно так, то я стану стучать им на чувака, который сержанта ихнего вонючку замочил. Надо полагать, они хотели, чтобы я, в конце концов, с кем-то разобрался, а может, кого-то и порешил. Неофициально, мол. Короче, снаружи у Старины Билла все было как положено, по закону. Но на деле они хотели кого-то убрать и были не против за это отслюнить.