Узнает, как пить дать, узнает, я-то вас, легавых, за милю узнаю.
— Рамиз? — спрашиваю.
— Железно, братишка, железно.
Заметано — Рамиз и его друганы возьмут на себя Армитеджа.
Осталась одна Аннабель Хиггс.
— Джордж? — спрашиваю.
— Я?
Вот это гениально. Джордж приписан к судебной палате, к тому же график у него свободный, ходит, где ему вздумается. Может одним глазом клиентов своих пасти, а другим — Аннабель эту Хиггс. Он и не возражал. Без базара прошло. Зато Энди мой из Пробации чуть не обоссался, когда услышал, что за его боссом легавые слежку наладили, но возникать не стал.
Договорились — здесь же через неделю. Условились, как они мне будут сообщать о текущих делах. Типа в рамках подготовки к главной встрече, где мы окончательно примем наш гениальный план.
— Да, кстати, — прорезался Ти-Ти, похоже, малость протрезвел, — помните, что за всем этим стоят очень опасные и коварные люди, если, конечно, мы не ошибаемся в общем и целом. Если они почувствуют, что вы сели им на хвост, им это может не понравиться, они могут подумать, что вы с ними шутки шутить вздумали. Вспомните, как это было до сих пор. Одним словом, не расслабляйтесь, ребята.
Славные копы Джордж и Карен смущенно хрюкнули в свои кружки. Остальные похихикали. А Рамиз и сам догадывался, что его заштопанная рожа вряд ли кому-нибудь понравится.
Глава четырнадцатая
— Ты чувствуешь шейку, Ники? — спрашивает Норин.
— Чего?
— Шейку матки ты чувствуешь? Ты знаешь, где она?
— Понятия не имею, чего у тебя там, Норин. Вроде все то же самое, что обычно бывает.
— Я не про то, что бывало у твоих предыдущих подружек. Ты должен почувствовать у меня шейку матки, убедиться, что все на месте.
— А она у тебя на месте?
— Не придуривайся, Ники, ну конечно, она у меня на месте. Но ты должен убедиться, что колпачок на месте. Если да, то ты сможешь почувствовать шейку матки.
— Вот оно что.
— Ну так как, чувствуешь?
Я попытался.
— А какая она, а, Норин?
— Господи, дай мне терпения, — говорит она, — нет, на мужчин нельзя полагаться. Может, тебе нарисовать, а? Ну-ка, выходи на минутку, дай я сама почувствую.
Оттолкнула меня и сама быстренько с этим делом управилась.
— Да, — говорит, — вроде все на месте. Ну, что, Ники, хватит тянуть, негоже девушке ждать, — хихикает.
Рехнуться можно. Когда она в первый раз сказала, что у нее есть колпачок для секса, я подумал, что она имеет в виду какой-то клоунский колпак. Потом, когда она ушла «подготовиться» в ванную, я подумал, что она имеет в виду шапочку для душа. Странно, конечно, но я слыхал, некоторые парни никогда не снимают носки, так что она может быть в чем ее душа пожелает. Потом объяснила, что колпачок-то у нее внутри. Клоунский, конечно, туда не влез бы.
Уж сколько лет я эту Норин окучивал. А произошло все так, будто только ее это интерес.
Подсунула мне под дверь записку: «Ники, я свободна в субботу вечером. В девять я к тебе приду. Если тебе это время не подходит, позвони, иначе я приду непременно!»
И вот в субботу, ровно в девять вечера, пришла и забарабанила в дверь. Не поскреблась тихонько, как обычные девчонки.
Я спустился и ей открыл.
— Охренеть, Норин, какая красивая бутылка «Бакарди». Да и сама ты, если подумать, ничего.
— Ну-ка шагом марш, топай в квартиру и не нервируй меня, не то я тебе мозги вышибу, — говорит. — Если, конечно, они у тебя есть, мозги.
Поднялись в квартиру.
— Норин, — говорю, — надеюсь, ты еще не ела?
— Вообще-то нет, подумала, может, мы пиццу закажем. Как думаешь?
— Я состряпал нам чего пожевать.
— Правда? Так ты, может, слышал о том, что за девушкой надо ухаживать?
— Приходится, — говорю, — иначе они стервенеют. Отдавай девушке зарплату, пусти ее за покупками, пусть почувствует себя конфеткой, иначе сделает тебе ручкой и была такова.
— Очень романтично, Ники. Прямо как у Барбары Картленд. Ну так что ты состряпал?
Я приготовил бананы такие и бананы сякие, и сладкий картофель, и сапиндус, и калла-лу, все это с соусом и подливками, как на Ямайке. В общем, жратвы хватало. А с «Бакарди» да с холодным апельсиновым соком и вовсе то что надо. Музычка тоже немножко играла, так что мы совсем разомлели.
— Была сегодня у миссис Шиллингфорд? — спрашиваю. После того раза она туда регулярно наведывалась.
— Да, она тебя завтра приглашает на обед. Если только ты себя хорошо вел.
По воскресеньям я ходил к миссис Шиллингфорд обедать, если только неделя обходилась без того, чтоб я что-нибудь стырил. Сейчас, когда я из тюрьмы вышел, мы решили возобновить традицию. Я всегда звонил, когда собирался прийти.