Потом кончился рабочий день и пришла Норин.
Села и глядела на меня, наверное, с полчаса, и все молчала. Гладила мне пальцы, так что я чуть не заревел, как мамаша. В конце концов говорит:
— Ты же обещал завязать.
— Норин! — говорю ей, — Норин, так нечестно! — Я даже возмутиться толком не мог, до того ослаб. — Я всего-то-навсего шел в универмаг, хотел купить футболку. Мы сидели с Дином, пили кофе…
— Наверняка планировали какую-нибудь пакость.
Дин, нет, ты слышишь? Дин, проснись, дружище, и скажи ей всю правду!
Но Дин и не думал просыпаться.
— Норин, ты же тогда ночью мне ясно сказала: завязывай с воровством и сделай тест — тут только я вспомнил, что нас слушает полпалаты — а, да пошло оно все к черту — и ты думаешь, я на следующее же утро побегу ввязываться в какую-то аферу? Ну же, Норин, ведь ты же не можешь не понять таких простых вещей, ну подумай сама! — мне хотелось орать.
Она подумала. Пальцы все не отпускала.
— Придется тебе поверить, Ники. За неимением других свидетельств.
Свидетельств? Каких еще на хрен свидетельств? Все же у меня было правило никогда не спорить с женщинами — лоб расшибешь, ни черта не добьешься. Женщины знают лучше, не спорь с ними, никакого от этого толку — один треск в ушах, и вообще они никогда не признáют, что ты был прав, даже если ты в самом деле был прав.
Потом пришли все мои кореша — почти все, кто снял мне квартиру, где меня сейчас не было. Рики Хэрлок, брат Норин, и Элвис Литлджон в классном прикиде, и Уэйн Сэнсфорд выкроил часок, когда не угонял тачки, пришли и Шерри МакАлистер, и Полетта Джеймс, и Шелли Розарио, и Джавид Хан. Афтаб Малик и Афзал Мохаммед пришли к Рамизу, но и мне пожелали скорейшего. Половина моих корешей навестила заодно и Дина, раз уж он проснулся. Примерно та же половина побуждала коллег Джорджа смотреть в оба: они чувствовали, что этих непременно следует за что-то арестовать, но за что конкретно — не знали. Правда, у Полетты репутация была безупречная, да она, к тому же, бегает теперь в сборной за Англию, то же самое у Рики и у Элвиса, а у Джавида разве что чуть-чуть подмоченная. Что до остальных — лучше промолчу.
Цветы принесли. Ах ты господи. Бананы да шоколадки. Уверяли, что не ворованное, но половина, наверняка, соврали.
Три дня я то спал, то не спал, подвывал от боли, принимал посетителей и жрал бананы — если был кто поблизости, чтобы мне очистить. Никогда, никогда не мечтал я о такой жизни. Мне хотелось капельку голубого неба в окошке, и чтоб можно было проснуться в тишине и сделать себе чашку чая. Никогда, никогда не хотел я такой боли и чтоб, проснувшись, видеть прорву людей в униформе.
Одно нам было на самом деле нужно: обмозговать все как следует и обсудить — черт знает, что это было, но больше это с нами случиться не должно. Плевать, чего конкретно они от нас хотели, главное — это убраться подальше с их дороги.
Как Джордж в себя пришел, я даже не заметил.
— С добрым утром, — говорю ему бодренько, пусть осваивается.
— Господи, — говорит, — я, наверное, брежу.
— Рад меня видеть, а, Джордж? Как делишки, приятель? Может тебе капельницу переставить или еще чего?
— Приветик, Джордж, — это Дин, он теперь повсюду разгуливает, завтра собирается выписываться, хотя шрам у него от уха и до пупа, неслабый такой шрамик.
— Я так и думал, — говорит этот Джордж, — я брежу. Или уже умер.
— Эй, — это пришла та медсестра с титьками, звали ее Шарлин, — эй вы, охломоны, оставьте этого больного в покое, не то я сейчас с вами такое сотворю, что снова надо будет мозги рентгенить.
— Ладно, ладно, мисс, говорю ей, — просто мы с ним давние приятели, он мой участковый.
— А где ребята, что за ним приглядывают?
— Покурить вышли, на нас его оставили, знают, что тут он в надежных руках.
— Как у вас дела, мистер Маршалл, все в порядке?
— Если не считать того, что на мне места живого нет, и что я лежу бок-о-бок с двумя самыми отпетыми хулиганами Уолтемстоу, все в порядке.
— Ладно, Джордж, расскажи, как дела, — говорю ему, — винтиков много недосчитался? Ходули не оторвали?
— Господи, дай терпенья. Если ты и в самом деле хочешь знать, мне сломали четыре ребра, ключицу, два пальца и лодыжку. Врачи говорят, что черепушка вроде цела, но мне так не кажется. А вообще-то говоря, лучше объясни-ка, как это вы все здесь оказались? Да еще в пижамах?
— Нас всех избили, Джордж, и довольно-таки сильно. Сначала Рамиза, потом меня, потом Дина, а потом и до тебя добрались.
Он промолчал. И долго еще молчал, даже показалось, что он снова вырубился.
Потом снова прорезался и говорит: