Ну вот, я и пошел из больницы, медленно так, потом, как вышел на улицу, еще медленней, будто инвалид какой. Вот так избитый, весь в синяках, приплелся на Уонстедское поле — море разливанное травы и свежего воздуха.
Ребятишки змеи пускают и самолеты самодельные. Нашел себе ложбинку посреди ничего, лег в траву и стал смотреть в небушко.
И так мне стало хорошо, будто в сливках выкупался. Смотрел я, а потом даже вздремнул. Ну надо же! Я лежу на травке, греюсь на солнышке и дремлю. Это было здорово, просто супер. Это и был номер первый.
Потом вдруг прямо надо мной нарисовалось что-то чуднóе.
— Му-у!
А я и забыл, что по этому полю все лето коровы разгуливают, и никто их не гоняет. А они от этого делаются до ужаса ручными. Даже кажется, что вот сейчас одна подойдет и вылижет тебе яйца. Что до этой, так она вылизала мне всю фотокарточку, а я, когда отплевался и отхихикался, почувствовал себя лучше, будто лед раскололся. Теперь можно и ко второму делу перейти.
Прачечная.
Постирушки у меня, правда, никакой не было: мамаша, пока я в Виппс-Кроссе лежал, пошуровала в моей хате и марафет навела. Ничего, можно просто захватить газету, сесть там и понаслаждаться хотя бы часик. Люблю прачечные: белье в барабане крутится-вертится, так здорово.
Это был номер два.
Я пошел домой и стал ждать номера три, из-за которого ко мне и обещался заехать Джимми.
— Как оно, Ники? — спрашивает. — Вроде получше, или как?
— Поправляюсь помаленьку, — говорю, — ты как, на колесах? Подвезешь меня?
— Ники, я не только на колесах, я на собственной тачке, даже застрахованной.
— Застрахованная тачка! Неужто на твое имя?
— Ну, почти, Ники. Застраховать на мое имя — никаких денег не хватит. На мою маму.
— С ума сойти. А почему же ты не ездил на ней в Уондсворт? Зачем угонял тачку?
— Да ну ее, Ники. Сам рассуди: если ты хочешь, чтоб тебя уважали, ты ведь не станешь разъезжать по городу в драной «метрошке».
Это уж точно. На таком драндулете ездить, да если ребята из Уондсворта увидят — сраму не оберешься, засмеют.
— Джимми, а ты не хочешь сводить ее в мойку?
— Да я вчера ее мыл, Ники. Хочешь — поедем да еще раз помоем, если тебе приперло.
— Я сам и заплачу, Джимми. Просто уж очень мне охота посидеть в машине в автомойке.
— Ну ладно, Ники, чего тут такого. Посидим да помоем.
И мы поехали в автомойку на Селборн-роуд. Платил я. Это самая крутая, самая первоклассная супер-пупер-автомойка на свете. Она работала как турбина. Четыре года я ждал, чтобы оказаться в машине на этой автомойке и смотреть, как трутся о стекла громадные щетки.
Это был номер три.
— Ну вот, Джимми, теперь мне еще охота слопать настоящий индийский карри, чтоб во рту полыхало. Тогда уж полный кайф. Ну как, ты не прочь слопать настоящий индийский карри, чтоб во рту полыхало?
— Да уж, Ники, настоящий карри — это круто.
И вот мы прямо из той автомойки поехали на Грин-стрит в Истхэме — одно на весь город место, где можно было добыть правильный карри, да при том такой дешевый, что тебе чуть не приплачивали за то, что ты его ешь. Одно плохо: на этой Грин-стрит никто не говорил по-английски, так что объяснить, что ты хочешь, там было не так-то просто. В конце концов, еду тебе, конечно, приносили, правда, всегда не совсем ту, что ты просил.
Ну вот, засели мы в какой-то кафешке, принесли нам хавчик, о каком я и не слыхал никогда — может недавно изобрели, пока я в тюряге парился — охренительно острый и офигенно вкусный. Теперь у меня было в один день все четыре желанья, и на душе полегчало.
* * *— Ну что, Ники, что теперь? — спрашивает Джимми за мороженым.
— Ну, Джимми, понимаешь… — я маялся, не знал, как ему сказать, не самый подходящий чувак Джимми, чтоб с ним про баб трепаться, — понимаешь, Джимми… я думаю завязать, ты знаешь.
Он как вылупится на меня.
— Ники, да ты что? У тебя после больнички с головой плохо, старичок. Ты еще не совсем выздоровел, думать тебе пока вредно.
— Понимаешь ли, Норин сказала…
— Норин? Норин Хэрлок? Вы с ней… Да ты что…С ума сойти, Ники, прямо слюнки текут, ты уж прости, приятель, но она ведь самая клевая телка на весь город, она такая… Да, Ники, теперь я понял, приятель, теперь я вижу, что к чему. Норин Хэрлок сказала, что даст тебе, если ты завяжешь?
— Ну да, примерно.
— Ух ты, — Джимми аж вспотел, — с ума сойти, Ники. Вот задачка, так задачка. Норин Хэрлок, ну что тут скажешь.