— Да еще шезлонги!
— Вот-вот, — он совсем разошелся, вскочил и давай воздух кулаками мутозить. Потом выдохся и снова сел.
— Мы будем миллионерами, — говорит. — И когда у нас появится база, мы начнем торговлю с Сенегалом.
— Да, а я и забыл.
— А зря, Ники, это долгосрочный бизнес, долгосрочный и долговечный. Не забыл про модус операнди?
— Как уж тут забудешь.
— Ну вот, а сейчас нам нужно все во всех деталях обдумать.
И мы стали обдумывать этот самый модус во всех деталях.
Я повел Норин к миссис Шиллингфорд.
Этой миссис Шиллингфорд был девяносто один. Еще до последней отсидки меня раз послали к ней на общественные работы — грядки там вскопать, или еще какая хрень. Я покопал чего-то, натер мозоль. Вот мать вашу, думаю, издевается что ли судья, шутки шутит. Подошел к двери, постучал.
— Прошу прощения, миссис Шиллингфорд, — говорю, — мозоль натер, больно — сил нет, понимаете, о чем я?
— Понимаю, как не понять, — говорит, — копать-то оно тяжело, верно? Может, желаешь чашечку чаю, чтоб отдохнуть?
— Благодарю, миссис Шиллингфорд, очень даже желаю.
Мы пошли в дом, выпили чаю, поговорили о том, о сем. Оказалось, у нее ревматизм и подагра, на одну сторону не слышит, на другую не видит, да и вообще все не очень, с обеих сторон. Каждый раз, как я заходил, по полчаса минимум искали ее очки. И еще одно за ней водилось. Страсть как любила болтовней заниматься.
— Да уж, — говаривала она, — огород — тяжкий труд, но дело хорошее. У меня на родине был огород, а в нем тебе и батат, и банан, и фасоль зеленая, и хлебное дерево. Да только поди вырасти. И вот что я тебе скажу, молодой человек: думаю, мы сможем договориться. Раз в неделю один час ты работаешь у меня в огороде. Потом идешь в дом, если хочешь, помогаешь мне прибираться и стряпать. Ну, что ты на это скажешь?
— Прибираться? — говорю, — Стряпать, миссис Шиллингфорд? А что, если кто-нибудь прознает да всем раззвонит, что я, мол, бабой стал?
— Так будь мужиком.
— Как это?
— Скажи им, что это не их собачье дело.
— А, — говорю, а сам сомневаюсь, что они от этого ржать надо мной, как гиены, перестанут. Спасибо хоть, с огородом завязал. И стала она учить меня стряпать.
Сидела, как пень, двигаться еле-еле могла, ни хрена не видела, моргала на меня, на плиту да на овощи, которые я от зеленщика припер, и командовала, как, куда и чего. Не успел я сварганить первый свой тушеный ямс с подливкой, как уж понял: я лучший повар в Уолтемстоу, а ты попробуй только возразить. А после — и колоказия вареная, и бананы зеленые жареные, и рис с горохом да яйцами, и фасоль всякая, и соус вырви-глаз, и еще бог знает сколько всего. А потом мы все это кушали, и она страсть как любила порассказать о родимой Доминике в старые добрые времена, и о ее деревне, и о парнях, и о Карнавале, и о музыкантах c Тринидада и даже из самой Бразилии. Потом еще о музыке, и еще о парнях, которых звали Бенни и Арти, а подробнее — Бенджамин и Артур. Потом мы принимались за ее ром. Я приходил к ней в девять утра, а часто уходил домой в одиннадцать вечера. Прописанный мне срок общественных работ давно закончился, только я продолжал ходить.
Короче, я привел Норин к миссис Шиллингфорд. Сперва прозвонил ей, конечно, сказал что заеду. Приехали в субботу время обеденное, на Маркхаус-роуд взяли карибской еды покушать.
— Миссис Шиллингфорд, — проорал я в щель почтового ящика.
— Заходи, Ники, голубчик, открыто.
Зашли.
— Миссис Шиллингфорд, я тут привел кое-кого, тут это… она… типа… Норин.
— Тутэта?
— Норин, говорю.
— Норин, говоришь? — Она поерзала на своем стуле, отставила чашку, вставила зубы, поглядела оценивающе. Говорит: «Подойди, Норин, поближе, помоги очки найти, дай посмотрю на тебя как следует». Стали искать очки, нашли, потом решали, где Норин встать, чтобы миссис Шиллингфорд было лучше видно. Потом она стала смотреть.
— Ники, — говорит, — что за красавицу ты ко мне привел? И что она рядом с таким, как ты, делает?
— Может, нравлюсь, миссис Шиллингфорд.
Тут Норин меня шлепнула.
— И не только красивая, но и хорошо одетая, и вроде воспитанная, между прочим. И умная, да?
— Она сама так о себе воображает, но только не верьте всему, что от нее слышите, миссис Шиллингфорд. Я просто подумал, зайдем с ней к вам, нанесем типа визит.
— Я столько о вас слышала, миссис Шиллингфорд, — говорит Норин.
— Гм. Значит, это твоя девушка, Ники?