— Экспорт?
— И в Ирландию, и в Голландию, да хоть куда. Молодняк угоняет типа «Ягуар-Соверен», ты прикинь. Ребята-азиаты страсть как любят прокатиться. Шансы — фифти-фифти. Проходит, к примеру, слушок, что в Хэмпстеде есть такой навороченный «ягуар». Тут же находится покупатель, и поступает приказ: угнать. А много ты на Бишоп-авеню видал пацанов из Азии? Как тут скроешься. Ладно, удалось — угнали «ягуарище», выскочили на Северную Кольцевую, потом за речку Ли, потом на какой-нибудь склад, гараж, одним словом, отстойник. Тут главное ни во что не врезаться, потому как ножки, бывает, не достают до тормоза. Выгорит дело — получат стольник, максимум два. Хватит на пару вечерков, чтоб и в киношку сходить на Лестер-сквер, и на карусели покататься, а, Ники?
— Ты этим занимался?
— Скажешь тоже. Я был посредником раз или два. Организовывал. Мне, знаешь ли, угонять тачки, малость беспонтово. Репутация не позволяет.
— Извини, Рамиз, ляпнул сгоряча, мысль куда-то ускакала.
Мы пили его витаминный «глюкозейд» пополам с моей водкой.
— А эти ихние тачки крутые, — говорю, — ведь это ж все новье. На всех секретки, маячки разные, «ло-джеки» и еще бог знает какая хрень с бантиком.
— Круши ее к черту, Ники. Хочешь — обруби, а хочешь плюнь, да прямо так и езжай, пусть себе пиликает. Есть которые орут, когда ключ в замке зажигания поворачиваешь, так ты не трожь зажигание — заведи без ключа — есть куча способов. С маячками сложнее, но ведь не все тачки новые, а у неновых и в помине нет. Иногда хозяин скупится ставить — они дорогущие. Но даже если он есть, и того, кто угнал, заловят, так ведь это только шестерка, а главного — не достать.
— Хочешь курнуть, Рамиз?
— Спрашиваешь. Ты свой парень. Только как бы легаши не застукали.
Я встал и открыл окно. Курить в больницах не разрешают, так я слышал.
— Ну и что с тобой теперь? — спрашиваю. — Слыхал про сержанта Гранта?
— Слыхал.
Даже смех нас разобрал.
— Вот ведь попали, так попали. Тут старая с косой явно по адресу пришла. Только вот что, Рамиз. Мне теперь легавые намекают…
— На что намекают?
— Намекают, что я не пожалею, если буду сливать им всякую байду. И хоть прямо не говорят, чует мое сердце, тот, кто за этими разговорами стоит, не прочь, чтоб я одного-двух на тот свет спровадил.
— Ни хрена себе, Ники!
— Ну.
Вдруг ни с того ни с сего захихикал:
— Вот так прикол, Ники!
Ну надо же, похоже, травка да мой рассказец подействовали лучше, чем всякие микстуры. Враз развеселился: «Ты уж извини, Ники, но что ты вообще понимаешь насчет пришить? Максимум, что ты можешь, это сделать себе утром бутерброд с ветчиной. Ну, кончил ты одного по чистой случайности, да и то он тебя об этом чуть не умолял. За кого они тебя держат, легавые, за Джека-Потрошителя, что ли? Ты уж извини, конечно». С ним чуть истерика от смеха не приключилась. Не очень-то вежливо с его стороны. Сам-то, понимаешь, скелет полудохлый.
— Они считают, что бандит он и есть бандит. Того, кто коппера замочил, они, конечно, никогда не найдут, вот и пытаются действовать через наших. И наверняка не ко мне одному подкатывали, хрен их знает.
Рамиз вытер слезы, а я выбросил окурок.
— Вот ведь мать твою, — говорит, — Ники. Не знал я, понимаешь ли, что в этом бизнесе нужно вести себя куда как осторожно. Всяк сверчок знай свой шесток, а я-то не знал. Заныкал я «Ягуар», новую совсем модель. Пусть, думаю, постоит до лучших времен. Так они прознали, велели вернуть назад. Поехал я к Мики Казинсу на север от Чингфорда — это большая шишка, слыхал я, что он всем этим заправляет. Стрелка у нас была забита на девять в его гараже, только не учел я, что их там будет семеро, никакого Мики и в помине нет, никого из семерых я в глаза не видел, а сам этот долбаный Мики торчал весь вечер у себя в клубе. Я знать не знал, сколько их там, но тоже пришел не один, со мной было двое из Плейстоу или еще откуда, не помню. Мы не хотели отдавать тачку, вот и все. Ну и, ясное дело, нам вломили по-черному. Мои помощнички дали деру, а те козлы на меня навалились. Это был типа урок, чтоб неповадно было тырить крутые тачки — и нам, значит, наука, и всем. Вот я тут и сижу теперь.
— А сержант Грант?
— Да хер его знает, я его вообще в глаза не видел. По времени, хотя, совпало. Я так думаю — тронул, кого не след, или что-то типа того, вот его и кокнули. Я тут никаким боком, Ники.
— А что твой глаз?
— Говорят, надежда есть, Ники.
— Ну? Так это ж офигенно, Рамиз!
— Не уверены, правда, там видно будет — через неделю после того, как повязку снимут. Но шанс, говорят, есть.