========== Часть 1 ==========
Редакция популярного новостного портала Баззвайр, которую шеф-редактор Морин элегантно называла «терраиумом», а журналистка Бет — попросту «курятником», стояла на ушах. Стильные стеклянные перегородки не столько приглушали звук, сколько преумножали его, и от громких голосов и трескотни телефонов тряслись листья чахлых офисных пальм в больших глиняных горшках и покачивался блестящий рождественский колокольчик, подвешенный к настольной лампе шеф-редактора. К счастью, колокольчик был декоративным и не умел звонить.
Дело шло к Рождеству, и редакция изо всех сил старалась заготовить материала впрок, чтобы продержаться зимние каникулы половинным составом: семейные праздники полагалось проводить с семьей, и ни посулы, ни санкции не могли убедить сотрудников в обратном.
Смуглые пальцы Морин то вытягивали кудрявый локон во всю длину, то отпускали, позволяя снова завиться тугой спиралькой. Тот скручивался так стремительно, и потом так забавно раскачивался, что у Бет в голове сам собой возникал смешной мультяшный звук.
— Неплохо, неплохо, — бормотала Морин, снова накручивая прядку на палец и отпуская ее, чтобы перевернуть страницу.
«Пимбззз!» — прозвучало в голове у Бет, и она внутренне хихикнула, но тут же спохватилась и изобразила на лице сосредоточенное внимание.
— Нужен другой заголовок. «Кровавое преступление без жертвы» — слишком длинно, — заключила Морин и похлопала по тощей стопке листочков. — И все же неплохо. Броско, загадочно, жутко, есть интрига. Но мало.
— Так ведь эпизод всего один, — резонно заметила Бет. — Не убивать же мне самой, чтобы продолжить серию! А выдумывать я ничего не буду. Ты же сама говорила, что репутацию нужно беречь, а то на нас и так клеймо желтой прессы…
— Я тебя не узнаю, Бет, — прищурилась Морин. — Оправдываешься, как стажерка. Ну поищи что-то похожее в архивах, запроси свежие сводки, порасспрашивай своих приятелей, откуда они там — из Полицейского Департамента Лос-Анджелеса? Возьми какое-нибудь интервью… Да хоть пачку чертовых эссе принеси, чтобы этот одинокий вопль в пустыне хоть как-то оформить! Иди уже, иди, у меня через семь минут встреча, я хоть кофе себе налью…
*
Морин легко говорить, мрачно думала Бет, неторопливым шагом обгоняя гудящую пробку на бульваре Уилшир. Криминогенная обстановочка в Лос-Анджелесе, конечно, та еще, но и запросы у Морин были ей под стать. Затевать несколько расследований ради одной публикации! Да и полиция охраняет своих глухарей, как какой-то стоглавый цербер, ничего от них не добьешься. Она оглянулась, словно надеялась, что где-то рядом только что произошло загадочное преступление, про которое еще никто не написал.
Но все было до ужаса обыкновенно. В густом пыльном воздухе звуки и запахи висели вперемешку, гудки нервных автомобилей казались олицетворением дизельной гари, а вонь горелого жира из ближайшей забегаловки — овеществлением ссоры перед ней. А вот поесть ей совершенно точно не мешало бы. Про завтрак она сначала позабыла — так увлеклась статьей, а потом не успела даже сделать себе бутерброд, и теперь перебирала в уме ближайшие закусочные, но ни одна не отзывалась радостным предвкушением. Тогда хотя бы кофе. Большая чашка кофе с воздушной молочной пенкой и тремя ложками сахара. Или четырьмя. Или двумя, но тогда с пирожным.
Составив таким образом приблизительный план действий, Бет толкнула дверь ближайшей кофейни.
Здесь было прохладно, пахло непременным кофе, ванилью и еще чем-то сладким, то ли сиропом, то ли потревоженной газетной бумагой. Раскаленный бульвар остался грохотать снаружи, а здесь было тихо, хотя все столики были заняты, только шумел кофейный агрегат, изредка с шипением извергая клубы пара. Раздражение сразу улетучилось, будто его не пропустила тяжелая стеклянная дверь, и оно осталось болтаться где-то там, среди зноя и пыли бульвара.
Бет устроилась за стойкой рядом с газетной стеной, которую воздвиг перед собой посетитель на соседнем табурете. Огромная кружка кофе и чизкейк появились перед ней как по волшебству, и жизнь тут же пошла на лад.
Пристроив рядом с тарелкой потрепанный ежедневник, Бет принялась листать его, то не глядя прихлебывая горячий кофе, то отвлекаясь на пирог.
Пожалуй, она начнет с городского морга. Полиция там уже наверняка была, и Гильермо не откажется с ней поболтать. Потом архив. Криминальные новости за последние пару лет есть в электронном виде, а если слухи не врут, и они оцифровали старые подшивки газет, то можно будет заглянуть и поглубже в прошлое, хоть это и займет какое-то время. Бет задумчиво отправила в рот кусочек пирога и замерла, размышляя. Кто бы еще ей смог помочь с этим убийством без тела? Если это вообще было убийство, и жертва не ушла сама. Хотя вряд ли ей удалось уйти, там было столько следов борьбы и такие кровавые лужи, что впору назвать это происшествие убийством путем кровопускания с особой жестокостью.
Краем глаза она отметила движение рядом с собой и обернулась. Газетная стена исчезла, явив посетителя с соседнего табурета, который пристально ее рассматривал.
— Прошу меня простить, — сказал сосед, отвечая на вопросительный взгляд Бет. — Я ни в коем случае не хотел показаться бестактным, но любопытство пересилило. Кровавые убийства — нечастая тема для размышлений за чашечкой кофе. Еще раз прошу прощения за, возможно, неуместное любопытство, но… Вы работаете в полиции?
Бет покраснела. Дурацкая привычка размышлять вслух снова ее подвела. Сосед по барной стойке терпеливо ждал ответа, а она его разглядывала. Он выглядел серьезно и в целом приятно, хотя и немного напоминал внешне налогового инспектора, который повадился отклонять ее декларации из-за каких-то незначительных мелочей. К тому же, что-то в нем было… Бет даже для себя не смогла сформулировать, что ей мешало. Непривычный для Калифорнии консервативный костюм? Может быть, акцент, или, скорее, манера изъясняться? Или, может быть, выражение лица? Он весь был какой-то неуместный и гармоничный одновременно, будто принадлежал не этому месту, а какому-то другому, далеко отсюда.
— Нет, — ответила Бет, когда пауза совсем уж неприлично затянулась. — Я — репортер. Работаю в издании Баззвайр. Расследования, загадочные происшествия… И убийства, конечно. Вы спрашиваете из любопытства, или у вас… практический интерес?
Настала очередь незнакомца раздумывать над ответом. Он тоже с интересом разглядывал Бет, не отводя взгляда необычно черных глаз.
— Пожалуй, и то, и другое, — в конце концов ответил незнакомец. — Меня всегда интересовали люди… И, скажем так, причины, толкающие их на определенные поступки, которые совершенно очевидно разрушают их жизнь, и жизнь их близких и дорогих им людей. Но это больше праздное любопытство. Что же касается прикладного интереса… — он снова замолчал, подыскивая подходящие слова. — Скорее, речь идет об одолжении. Или о помощи, если угодно. Передо мной стоит необычная задача, и я пока не очень хорошо представляю, с какой стороны к ней подойти. Услышав, как вы размышляете об убийстве, я предположил, что вы работаете в полиции, и мне пришла в голову мысль, что, возможно, вы сможете вывести меня на верный путь. Впрочем, опыт журналистских расследований в этом отношении ничуть не хуже, даже напротив — вы наверняка привыкли работать в условиях ограниченного доступа к информации. А теперь, когда вы сказали, что занимаетесь расследованиями необычных происшествий, я окончательно уверился в том, что вас мне послали боги.
Бет отложила вилку и развернула табурет, чтобы получше видеть собеседника.
— И вас не пугает, как журналисты обычно трактуют слово «конфиденциальность»? Ведь если расследование не обещает публикации, то за него и браться-то никто не будет.
— Я еще не решил, как к этому относиться, — признался незнакомец. — Но в данный момент меня гораздо больше волнует моя вполне осязаемая проблема, нежели ее потенциальная огласка.