— Ты не находишь, что он удивительно напоминает вампира? По всем статьям, за исключением… нежизни? Чутье, слух, сила… — он не стал упоминать о своем наблюдении явных признаков жажды в глазах мистера Региса, решив, что и перечисленного достаточно. В конце концов, ему могло просто показаться. — Он ничуть не уступает нам, а по силе, получается, еще и превосходит.
Джозеф снова неосознанно потер фантомно ноющее после стального захвата плечо и задумчиво кивнул.
— Да, очень похоже. Только я никогда не слышал о живых вампирах. Все больше о мертвых, знаешь ли. Нельзя стать вампиром, не отдав жизнь: «Убить живое, чтобы воскресить мертвое» — это же закон нашего перерождения, — на память процитировал Джозеф. — Да и не знает от ничего о нашей жизни, постоянно удивляется и расспрашивает. Думаешь, он притворяется?
Мик покачал головой. Мысль уже вот-вот была готова упасть вопросом ему в руки.
— Вампиры, мистер Регис, тварь… — его вдруг осенило. — Я вспомнил! Он назвал эту тварь вампиром! — он еще немного покопался в памяти, вспоминая точную формулировку. — Он сказал: «Фледер — это что-то вроде вампира». И еще запнулся, как будто хотел сказать «Фледер — это такой вампир». Значит, бывают живые вампиры!
Джозеф скептически посмотрел на друга.
— По-моему, тебя куда-то не туда занесло. Еще вспомни летучих мышей из Австралии, они тоже живые и тоже вампиры. Мало ли кого как называют!
Мик плюхнулся на диван напротив Джозефа. Теперь и ему эта мысль казалась довольно глупой.
— Наверное, ты прав, — вздохнул он. — Нам просто нужно выспаться, да и утро скоро. Можешь занять мой холодильник, раз ты у нас сегодня пострадавший.
— Завтра закажу себе отдельный, — пообещал Джозеф, и Мик обреченно вздохнул, надолго прощаясь с драгоценным одиночеством.
*
Бет раскачивалась на стуле и задумчиво грызла дужку любимых солнечных очков. Из-за опущенных жалюзи в кабинете было полутемно — только на окне горела крохотная рожественская елочка, которую принесла Морин, чтобы воодушевить сотрудников в преддверии праздника. Противную лампу пришлось выключить, чтобы не раздражала зудящие от бессонницы глаза, а компьютер погас сам, заскучав от бездействия.
Мик привез ее домой среди ночи, и она старательно пыталась заснуть, но стоило ей закрыть глаза, как ужасное чудовище снова терзало бедного Джозефа, или Джозеф, оскалившись и рыча, тянулся к ней. Когда за окнами окончательно рассвело, она с тоской вылезла из-под одеяла и поплелась в душ. Раз сон к ней так и не пришел, то она попытается хотя бы поработать.
Но работа тоже не шла. Дело было закрыто, а написать было нечего — от чудовища не осталось даже фотографий. Попеняв себе для порядка, в конце концов Бет сама себе призналась, что это даже и к лучшему: читатели вряд ли окажутся готовы к таким публикациям.
Она снова крутанулась на стуле и тут же пожалела об этом — закружилась голова. Закрыто дело или нет, а работу сдавать придется. Когда придет Морин, ей снова придется выкручиваться, поэтому нужно хотя бы составить план. Ежедневник открылся на записи «мистер Р.: агресс. потуст. сущ. — выяснить подробности», и Бет грустно улыбнулась, а потом решительно ее перечеркнула. Хватит с нее таких подробностей. Во всяком случае, до тех пор, пока она снова не сможет нормально спать.
Долистав календарь до чистой страницы, она в задумчивости закусила карандаш. Историю придется как-то закруглить, при этом не сообщая Морин, что продолжения не будет. Бет сосредоточенно перебирала варианты. Можно обличить власти и опубликовать негодующую статью о том, что полиция заминает опасные происшествия. Правда, это вряд ли улучшит отношения с лейтенантом Карлом из полицейского управления Лос-Анджелеса, и он окончательно перестанет закрывать глаза на ее самоуправство и делиться даже крошками информации. Или заняться конспирологией и выкатить несколько абсурдных теорий? Нет, это слишком желтушно. Морин такое не пропустит, и будет права.
Бет потянулась и встала из-за стола, морщась и разминая плечи. За стеклянной стеной простучала глуховатая увертюра каблучков, и дверь с ветерком распахнулась, впустив стремительную Морин. Неужели уже почти полдень, удивилась про себя Бет, и быстро подавила легкую панику. Придумать она ничего не успела, и теперь надеялась, что ее вовремя осенит.
— Ну что? — Морин оперлась руками о стол Бет и нетерпеливо побарабанила по нему пальцами. — Нашла что-нибудь?
— Пока ничего, — покаялась Бет и на всякий случай пожаловалась: — И полиция молчит, ничего о них не добьешься!
— В отделе ходят слухи, что ночью на пустыре кто-то был, — прищурилась Морин. — Ну, на том, куда ты ездила на репортаж. То ли трава там оказалась не так примята, то ли ленты не так оборваны. Это была ты?
Бет внутренне воспряла духом, но виду не подала.
— Я, — деланно равнодушно кивнула она. — Но ничего не нашла, полицейские там все убрали, и вообще было темно.
— Молодец, — неожиданно похвалила ее Морин и внимательно посмотрела на журналистку. — То-то ты бледная, не выспалась совсем? Ну, ничего, работай. Не буду тебе мешать.
Бет изумленно проводила Морин взглядом и подождала, пока за той захлопнется дверь. Надо же, даже выкручиваться не пришлось. Пожав плечами, она выбросила Морин из головы как уже решенную задачу и вернулась к пустой странице ежедневника. Может, съездить в морг и поболтать с Гильермо? Разве что рассказать ему про чудовище и вместе порадоваться, что проблема исчезла… Или сходить на обед? Последняя мысль ей показалась самой многообещающей. Быстро покидав в сумку телефон, кошелек и солнечные очки, она тихонько вышла из редакции.
Бульвар Уилшир сразу оглушил ее ревом моторов, окутал автомобильной гарью и ослепил пронзительным беспощадным солнцем. Измученные бессонницей глаза немедленно начало жечь огнем, и Бет нацепила темные очки, в душе посочувствовав Мику, когда его что-то вынуждает выходить на солнцепек. Сегодня бульвар шумел даже сильнее обычного: на соседнем перекрестке затеяли ремонт, и грохот строительной техники был даже громче, чем и без того оглушительный автомобильный рев.
Бет морщилась от сумасшедшего грохота, как от боли, и вздохнула с облегчением, только когда за ней закрылась тяжелая стеклянная дверь соседнего кафе.
Здесь снова было сумрачно и тихо, и непривычно малолюдно — наверное, стройка за углом отпугнула посетителей. Радио в углу тихонько болтало само с собой, иногда сбиваясь на простенькие мелодии, и едва слышно гудел кондиционер. Бет выбрала столик в углу подальше от входа, и вскоре перед ней уже стояла огромная кружка кофе и солидный кусок пирога. Пристроив ежедневник рядом с тарелкой, Бет откинулась на спинку стула и устало прикрыла глаза. Сейчас ее не радовал даже горячий кофе и свежайший черничный пирог. Наверное, лучше сказаться больной и уйти сегодня пораньше, решила она про себя, и тут ее сумка предупреждающе вздрогнула: телефон внутри готовился выдать трель.
— Бет Тернер, — механически сказала она в трубку, даже не взглянув на экран, чтобы узнать, кто звонит.
— Привет, Бет, — это оказался Мик. — Просто хочу узнать, как ты. Удалось хоть немного поспать?
— Я нормально, — вяло ответила Бет, как обычно забыв поздороваться. — Только поспать не удалось совсем. У тебя есть какие-то новости?
— Не то, чтобы новости, — Мик в телефоне помолчал, словно не был уверен, продолжать или нет. — Джозеф хочет перед тобой извиниться. Он бы сказал это лично, но боится, что ты не захочешь его видеть.
Бет ненадолго задумалась.
— Я еще не знаю, — неуверенно ответила она. — Вообще-то, он меня здорово напугал. То есть, я на него не злюсь, но… Просто страшновато.
— Он так и подумал, и просил передать тебе, что ему очень жаль, и он в жизни не хотел причинить тебе вреда. Просто такое… дурацкое стечение обстоятельств. Он был очень сильно ранен…