Спенс сочувственно покачал головой:
— Дело плохо, дружище. Ложись-ка спать. Поспишь — и тебе станет легче, вот увидишь. А я попробую что-нибудь узнать насчет этого портрета.
Джек пренебрег советом Спенса. Вместо того чтобы лечь в постель, он продолжал сидеть в кресле у камина, потягивая бренди. Там его и обнаружил Петтибоун вскоре после рассвета. Голова Джека упала на грудь, па полу возле кресла валялись осколки разбитого бокала. Петтибоун вздохнул и покачал головой. Все как в былые времена, с грустью подумал он. Тогда хозяин возвращался домой под утро после ночных кутежей таким пьяным, что не в состоянии был самостоятельно добраться до постели. Развернув шерстяной плед, который лежал рядом с креслом на скамеечке, он укрыл им спящего и на цыпочках вышел из кабинета.
Беззвучно затворив за собой дверь, Петтибоун осторожно огляделся по сторонам и прошептал в темноту: «Леди Амелия, если уж вы присматриваете за ним, умоляю вас, сделайте что-нибудь. Я возлагал на него такие надежды!» Тут он замолчал, крайне смущенный тем, что обращается к пустоте, и заспешил прочь со всем достоинством, на какое был способен. Не хватало еще, чтобы его застали за беседой с привидением!
Мойра чувствовала себя больной с той самой минуты, как корабль вышел из лондонской гавани. Дни, которые она провела в крошечной душной каюте, показались ей самыми длинными в ее жизни. Она не могла понять причину. Она от души радовалась морскому путешествию, когда плыла из Ирландии в Англию, почему же ей сейчас так плохо? И Ла-Манш, и Ирландское море были спокойными, воздух позднего лета душистым, а Мойру почему-то каждый день рвало, особенно по утрам. К тому времени как пакетбот причалил в Рослэр-Харборе, Мойра так ослабела, что едва держалась на ногах.
Ступив ногой на твердую землю, она почувствовала себя лучше, но ненамного. Захватив свой саквояж, Мойра пошла покупать место в дилижансе до Килкенни. Оплата проезда окончательно истощила ее кошелек, и на завтрак денег не осталось. Но есть не очень-то хотелось.
Дилижанс был переполнен, и Мойра уместилась на крохотном пятачке между великаншей с огромной корзиной и пастором, тонкие губы которого безостановочно двигались в безмолвной молитве. Раньше поездка до Килкенни казалась Мойре гораздо короче. Ее соседка не закрывала рта, но Мойра мало что поняла из ее речей. Толстуха по доброте душевной хотела угостить се жирной колбасой, но Мойра едва не задохнулась от одного ее запаха. С ее желудком явно что-то неладно, только бы не прихватило, не дай Бог, по дороге.
Дилижанс прикатил в Килкенни на исходе дня. Священник и толстуха ехали дальше, до Карлоу, и Мойра пожелала обоим доброго пути. Она выросла в этих местах, хорошо знала городок — неудивительно, что ее приветствовали и называли по имени владельцы лавчонок и другие местные жители.
— Так вы вернулись, барышня? — окликнул ее бакалейщик, когда она проходила мимо его лавки. — То-то братец ваш обрадуется.
— Надеюсь, что так, мистер Харлхи, — ответила Мойра, на ходу помахав ему рукой.
Ей предстояло пройти еще пять миль, пока она доберется до фермы брата, а саквояж с каждой минутой, казалось, становился все тяжелее.
— Погодите-ка, барышня, вы что, собираетесь идти пешком всю дорогу?
Мойра остановились и повернула голову.
— Да. Я не предупредила брата, поэтому он и не встретил меня.
— Если вы подождете, пока я подберу заказ для миссис Бешш, я отвезу вас в своем фургоне. Она живет недалеко от вас, и я могу сделать крюк и доставить вас домой после того, как выполню заказ.
— Это очень любезно с вашей стороны, мистер Харлхи. Немного погодя Мойра уже восседала на высоких козлах фургона рядом с его хозяином и слушала неторопливый рассказ о том, что произошло за время ее отсутствия.
— Беда-то какая с Кейлой Магуайр, — сокрушался бакалейщик, покачивая седой головой. — Лихорадка унесла ее через две недели после вашего отъезда. Оставила мужа, бедняжка, одного с двумя малыми ребятишками.
— Ох нет! — вырвалось у потрясенной Мойры. — Бедный Падди! Как же он справляется?
Кейла и Падди были ближайшими соседями О'Тулов. Падди был немного старше, обладал практическим складом ума и прекрасно дополнял свою жену-мечтательницу. Каким же горем, должно быть, стала для него ее смерть!
— Мать Падди присматривает за ребятами, но она уже очень стара и слаба. Так что Падди подыскивает себе жену.
— Надеюсь, он скоро ее найдет, — сочувственно проговорила Мойра: она очень любила Падди и не желала его детям вырасти без матери.
— Ну вот мы и приехали, — сказал мистер Харлхи, сворачивая на проселочную дорогу, ведущую к ферме О'Тулов.
Едва показался громоздкий каменный дом, Мойра остро ощутила, как она соскучилась и по самому строению, и, главное, по его обитателям.
Кевин вышел из амбара, заслышав постукивание колес и цокот подков по дороге. Не успел фургон остановиться, как брат узнал Мойру и побежал навстречу. Спрыгнув с сиденья. Мойра бросилась к нему и упала в его объятия.
Глава 17
Как только Кевин немного оправился от радостного сюрприза, он повел ее в дом, в котором они оба жили с самого рождения. Когда Мойра вошла в большую светлую кухню, жена Кевина Кэти, бывшая уже на последних сроках беременности, склонилась над плитой, дети — Элли, Мэри и Лайм — сидели за столом и делали уроки.
— Мойра! — хором закричали ребятишки и бросились к ней. Целуя каждого по очереди, Мойра наконец-то ощутила себя почти счастливой. Радость эту омрачала только горькая мысль о том, что она рассталась с любимым человеком.
— Почему ты не написала и не предупредила, что приедешь? — ворчал Кевин. — Я бы встретил пакетбот. Ну, ты хоть рада, что вернулась домой?
Комок в горле мешал Мойре говорить, и она просто молча кивнула.
— Как ты плохо выглядишь! — ужаснулась Кэти. — Садись. Я налью тебе чая.
— Теперь, на твердой земле, я чувствую себя отлично, — возразила Мойра, глядя на выступающий живот Кэти. — Почему ты мне lie сказала, что беременна, когда я собиралась уезжать?
— Не хотела волновать тебя, дорогая. — Кэти с нежностью посмотрела на Кевина. — Мы надеемся, что у нас родится второй сын.
— Мы скучали по тебе, тетя Мойра, — сказала Элл и, крепко ее обнимая.
Пятилетняя Элл и, рыжеволосая и зеленоглазая, была наиболее импульсивным членом семьи. Семилетняя Мэри своей мягкой красотой, темно-каштановым и волосами и золотисто-карими глазами напоминала Мойру. Лайм, самый спокойный из них, очень серьезно относился к своей должности старшего брата.
— И я по вас соскучилась, милые вы мои, — ответила Мойра и еще раз обняла ребятишек, прежде чем опуститься в кресло.
— У тебя совершенно измученный вид, — с беспокойством произнесла Кэти. — Ты здорова?
— Кэти права, я тоже вижу, что ты выглядишь скверно, — присоединился к жене Кевин. — Что произошло в Англии? Не следовало тебе уезжать, мы бы о тебе позаботились. Мы небогаты, но, слава Богу, и не нищие.
— Да не волнуйся ты так, — успокоила брата Мойра. — Через пару дней я полностью приду в себя.
— Идите погулять, дети, — предложил Кевин, подумав, что Мойра не хочет вдаваться в подробности при племянниках. — С уроками на сегодня покончено.
Обрадованные тем, что наконец-то могут сменить занятие на более веселое, дети мигом выскочили за дверь. Едва они скрылись из виду, Кевин повернулся к Мойре.
— Так ты расскажешь нам, сестричка, что с тобой случилось? Я ведь вижу: тебя что-то тревожит. Что произошло в Англии?
— Кевин, дай ей хотя бы дух перевести, — сказала Кэти, чувствуя, что золовке не по себе. — Расспросим ее обо всем попозже. Лайм занял твою прежнюю комнату, дорогая, но он переберется на чердак. Иди туда, милая, а я приготовлю тебе чай и принесу.
— Вы так добры ко мне, — проговорила Мойра, с трудом сдерживая слезы. — Я ужасно хотела вам помочь, но из этого ничего не получилось.