–Старший помощник. -Дмитрий взял Людин «бейдж» и с улыбкой повертел его в руках
–Да ну тебя! Сейчас запрягли бы меня. Экскурсии им по станции води, да заглядывай боязно в рот, мол, чего там спросить хотят… Тошно.
–Да у вас все стукачи там. Ну, посмотри на них, Люд! Серьезно, увольняйся ты к чертям собачьим. Чего на этой станции делать? Вон с восемьдесят шестого года пытаемся что-то как-то запустить. И, каков итог? Только и бегает первый энергоблок, снабжая электричеством нас, да и систему безопасности остальных «блоков». Производственная мощность нам, как говорится, только снилась. Грустно осознавать, что с двумя высшими хорошие специалисты-ядерщики да физики гниют. В натуральном смысле этого слова… Да и начальство удумало повышать «допустимую норму излучения». Надо же пичкать нас антибиотиками, или как там это называется?! Одна суть, они считают, что это дешевле, чем провести модернизацию оборудования, саркофага и нормально перезахоронить топливо, переработать его. «ООН» уже десять лет обещается предоставить средства на это… От этих «нормативов» все больше народу погибает от лучевой. Вон Вовчик рак заработал… Хоронили на прошлой неделе всей сменой.
–Дим, ну это же не из-за радиации. Да, фон растет, но все в пределах нормы. Конечно нашей, своеобразной нормы, но все же. Процедуры мы проходим все. Тут что-то другое. Проклятое это место. Вообще, тут не должно быть станции, помнишь? Еще старые предания, о черном лесе. Ну, нам их в детстве рассказывали.
–Да, да. Как такое забыть. Проклятое тут место, ты права. Ну почему все-таки не уйти тебе? А там глядишь, и я переберусь, к тебе… поближе. - Дима улыбнулся и наклонился к девушке. Они нежно поцеловались, но тут же робко осеклись.
–Дим. Я же тебе говорила уже много раз. Семья у меня тут похоронена, ну куда я поеду? Все в Припяти так и полегли. Когда давка у автобусов началась. Все… больше не слова об этом. Обними меня.
Два человека, родственные души стояли, обнявшись у стены не далеко от автомата по выдаче кофе. Они чувствовали то, что обычно называют любовью, но боялись этого. Работа, ответственная работа у обоих предостерегала разум, но сердце то и дело брало верх. Лишь резкий толчок оборвал сладостные минуты их встречи, которых им так часто не хватало.
–Всем сотрудникам занять свои посты! - сирена резала слух. - Это не учебная тревога! Всем сотрудникам занять свои посты!
–Это еще что? - Людмила была напугана, Дима же был лишь удивлен, военная подготовка да и многолетний опыт не позволял паниковать. Он помог Людмиле встать с пола. Отряхнув свою девушку, Устенко взял ее за руки и посмотрел в глаза. Наверное, хотел убедиться, что все в порядке, а может, просто успокаивал.
–Без понятия. Быстро на посты! Люда! Соберись! - По коридору пробежало несколько человек. Один из них держался за нос, оттуда шла кровь. Второй постоянно переходил с бега на шаг, а с шага на бег. Все-таки, персонал станции не сдавал ни одного спортивного норматива. Они и стрелять-то толком не умели, хотя в уставе этому было посвящено несколько пунктов. Все зависело от финансирования и тех денег, что выдавал Киев, еле-еле хватало на издание книги по правилам безопасности на станции, для персонала, да и на пару семинаров в год. Курсы по переподготовке персонала и повышения квалификации были вообще редкостью. Сама станция работала только на собственных, внутренних ресурсах. Каму-то было не выгодно похоронить ее и все, что с ней связанно. Это место мусолили, мучили и изучали. Пристально. Препарируя каждый сантиметр земли, воздуха. Жадно всасывая полученные знания, ценой жизни обычных людей… работяг.
Людмила испуганно кивнула Дмитрию, и, собравшись остатками мыслей, побежала вперед по коридору… Дима «промелькнув» несколько метров за ней вышел на лестничную площадку, спустившись на пару этажей и пробежав еще один коридор, он оказался в комнате похожей на компьютерный класс. На дальней стене было около семи ЖК мониторов. На некоторых выводились важные показания приборов, на другие видео с камер наблюдения. Вместе с этим в комнате находилось еще с десять человек, которые уже были на местах и ждали свое «начальство».
–Что у нас? - Дмитрий был весь во внимании. Его вопрос звучал не к кому-то определенному, а ко всем присутствующим в комнате. Сегодня он управлял парадом.
–Дмитрий Владимирович. Зафиксированы толчки, четыре с половиной бала. Уровень фона повысился в два раза за минуту и продолжает расти.
–Повреждения в корпусе саркофага?
–Не зафиксировано! Что это было? - Профнепригодность личного состава проявлялась в повседневной жизни станции. Где-то забудут отдать честь, ведь станция находится под юрисдикцией военных. Где-то обратятся по имени, к старшему по званию, не по уставу. Даже обычный порядок диалога «начальник - подчиненный» нарушался, чуть ли не каждую минуту. Практические знания рядового состава так же оставляли желать лучшего. В Киеве давно уже свыклись с этой «помойкой», которую нужно кормить и особо не беспокоились о подготовке личного состава. Пустили парочку ученых на станцию, вот пусть и учат народ.