– Как будто что-то свистит... – Андрей взглянул на Учителя.
– Значит, мне не показалось... Пора сваливать. Свист – признак летуна. Где-то он тут поблизости обретается. Пойдем.
Учитель направился быстрым шагом к выходу из комнаты, обходя торчащие обломки мебели. Андрей поспешил следом. Свист стал слышен отчетливей. Бомж снова принялся бормотать, не обращая внимания на неприятный звук:
– А что ж... я же говорил... да, говорил... говорил, не ходи?.. говорил... а он пошел...
Свист стал нестерпимым. Казалось, свистит не в ушах, а в голове, раздавливая мозг.
– Да, говорил... а он говорит: Кирилл, расскажи сказку... сказку, говорит... надо же... Кирилл, расскажи сказку... хе-хе, хе-хе, сказку, хе-хе... сказку про иные миры, сказку ему...
Андрей остановился. Что-то в его мозгу переключилось. Его комната, разбросанные по полу игрушки, детская кровать. «Кирилл, расскажи сказку», – просит Андрей. Он лежит в кровати, накрывшись до подбородка. В комнате горит лишь ночник. Кирилл раздумывает несколько секунд, разворачивается, подходит к кровати, садится на край. Поправляет одеяло. Начинает рассказ.
– Андрей! Андрей, пошли! Он уже рядом! Скорей! – Учитель тряс Андрея за плечи. Он был взволнован, ноздри его раздувались, он тяжело дышал. Свист окончательно поселился где-то в районе затылочной части. Схватив Андрея за руку, Учитель потащил его к двери из комнаты.
– Кирилл, Кирилл... хлебнул чернил... хе-хе... вот не пошел бы, и все... и все... а то, сказку ему...
В дверном проеме Андрей вырвался из цепких рук наставника и захлопнул дверь, оставив того в коридоре. Замок был исправен, Андрей запер дверь. Он побежал назад к Бомжу, запинаясь и падая. Учитель орал по ту сторону двери, колотил по ней руками и ногами, пытаясь выбить. Андрей подбежал к Бомжу, присел около него на корточки. Свист превратился в ультразвуковой визг, он был почти не слышен, но нестерпимо сверлил затылок. Голова гудела, будто колокол.
– Слышишь! Говори! Ты видел моего брата? Отвечай! – Андрей кричал бродяге в лицо, тряс его. Бомж вертел в руках какой-то небольшой блестящий предмет. Зажигалка. У Кирилла была такая же, бензиновая «Зиппо» с выгравированным орлом на гладком боку. Андрей выхватил зажигалку. Голова раскалывалась. Он обхватил голову руками. Учитель что-то орал за дверью. Бомж продолжал спокойно ковыряться в своем пакете. Андрей поднял взгляд на стену напротив. Дверь там была снята с петель и валялась рядом. Из темноты дверного проема на них надвигалось нечто. Оно было бесформенное, переливающееся и висело в воздухе примерно на высоте человеческого роста. Эта перламутровая пиявка плыла прямо на Андрея, и от нее невозможно было отвести глаза. Голова закружилась, зрение стало туманиться. Теперь уже не одна пиявка, а две или три.
Как сквозь вату до него доносились крики Учителя. Последнее, что услышал Андрей: «Нянька! Нянька, тащи!»
Потом мозг взорвался яркой вспышкой.
3
Андрей проснулся в квартире Няньки с жуткой головной болью. Сел на кровати. Уже наступила ночь. Каждое движение причиняло страдание, сравнимое лишь с утренним похмельем после буйной вечеринки. Через пару минут послышался лязг замка, металлическая дверь со скрипом отворилась.
На этот раз в коридоре было светло. Пока шли на кухню, Андрей обратил внимание, что в его правой руке с силой зажат какой-то металлический предмет. Сели на свои прежние места. Андрей с трудом разжал побелевшие пальцы, на желтоватую скатерть выпала старенькая зажигалка с выгравированным орлом. На торце были видны нацарапанные слова, но Андрей уже знал, что именно там написано. Он сам нацарапал их на зажигалке брата много лет назад. В это было трудно поверить.
– Это его? – Нянька наконец нарушил затянувшееся молчание.
Андрей кивнул.
– Черт... Учитель сразу позвонил, как вы вышли. Он сейчас приедет.
Андрей еще раз кивнул. На него напал какой-то ступор, голова была чугунная, веки весили по тонне каждое и до конца не открывались, плечи ссутулились. Сил пошевелиться не было. Он сидел, облокотившись на шаткий кухонный стол.
– Тебе повезло, что я с тобой был. Пришлось вытаскивать. Ну, да мне не привыкать новичков и дураков из огня выгребать. Летун это был, познакомься. Еще полминуты, и ты стал бы его добычей.
– Спасибо, что вытащили. – Андрей с трудом разлепил губы. Язык еле ворочался, говорить было трудно. Нянька уставился на зажигалку, играя желваками.
– Чувствую, сильная она. Сильнее обычных предметов из Зоны. До артефакта не дотягивает, конечно, но все-таки.
Дверной звонок разорвал тишину ночи и этой странной загадочной московской квартиры.
Через пелену тумана, застилающего глаза, Андрей видел, как Нянька вышел из кухни. Через вату в ушах он слышал, как Сторож открывает дверь, как переговаривается в коридоре с Учителем.
– Ну где он? Сейчас я ему покажу кузькину!
– Погоди, не ерепенься. Тут дело посложнее. Сам тебе расскажет.
– Посложнее! Е-мое, да он чуть не сдох там в первый выход! Для самоубийства можно было придумать способ попроще, да и наше время не тратить!
– Успокойся, сказал! Поверь, у него был повод вернуться.
– Ладно... Как он?
– Нормально. Вовремя выскочил. Но еще бы чуть-чуть, и все.
Учитель вышел из дома явно впопыхах – на нем были тренировочные штаны, под незастегнутой курткой виднелась майка с каким-то веселым рисунком. Он сел на соседний стул, положил руку на поникшее плечо Андрея.
– Давай рассказывай. А потом я решу, увидишь ли ты меня, да и Няньку, еще раз или нет. Я слушаю.
Потихоньку слабость уходила. Голова перестала болеть, осталась лишь страшная тяжесть, пригибающая к земле. Андрей протер лицо рукой, она была влажной, все тело пробил холодный пот, и казалось, что с ним уходит тот кошмар, который он пережил. Пот возвращает его к жизни. Вот этой реальной, настоящей жизни. Где нет черных летающих пиявок.
– Пять лет я искал случая выйти в Зону. Вернее, что мне нужно в Зону, я узнал гораздо позже, сначала просто искал, куда мог запропаститься брат. Ходил, спрашивал. Совал нос. Узнавал о его жизни. Оказалось, в сущности, я не знал своего родного брата. Много узнал нового о нем. Не сразу нащупал нити. Сами знаете, как это у сталкеров – редко кого пускают в свой круг. Два года назад встретил вас. И сегодня, представляете, сегодня – в первый свой выход – я нашел зацепку! Бомж говорил о нем! Там была его зажигалка! Его, я ее даже на ощупь узнаю!
Учитель, нахмурившись, взял «Зиппо», повертел между пальцами. На торце корявыми буквами было нацарапано: «Пока эта зажигалка у Кирилла – с ним ничего не случится. Брат».
– Ты вытащил предмет из Зоны... Сам, в первый выход. Молодец...
– Да. Я ее даже не сразу заметил в руке. Плохо себя чувствую.
– Немудрено. Летун – одна из самых опасных тварей. Питается нашей энергией. Высасывает тебя, словно коктейль через трубочку. Скажи спасибо Няньке. А ты, – Учитель повернулся к Сторожу, – делай очередную зарубку – еще одну жизнь спас. – К Учителю снова вернулось хорошее настроение.
– Ладно, Андрюха, не кисни! Поехали, отвезу тебя домой. Поспишь, отдохнешь пару дней. Потом потихоньку снова вылезем. Осмотримся. Обещаю, что помогу тебе найти брата. Разберемся, мы же не лаптем щи хлебаем! Ты вон, оказывается, какой способный – уже хабар притащил!
Попрощавшись с Нянькой, Андрей с трудом спустился на улицу, опираясь на плечо наставника. Старенькая «Тойота» Учителя стояла с открытой дверцей прямо посреди двора.
Доехали быстро – час был уже поздний, машин на дорогах почти не было. Выходя из автомобиля, Андрей спросил:
– А этот... летун... после него сколько нужно восстанавливаться?
– По-разному бывает. Смотря сколько он успел у тебя сил высосать. Иногда просто выспаться достаточно. Иногда день-два отдохнуть спокойно, в баньку сходить. Ты давай спи. Позвоню тебе через два дня.
Поднимаясь домой, Андрей понял, что тяжесть почти прошла, в голове прояснилось. Спать хотелось со страшной силой. Именно спать, в общепринятом смысле этого слова. Спать, чтобы смотреть сны, уютно положив голову на мягкую подушку. Смотреть сны, приносящие спокойствие и радость, восстанавливающие силы, физические и духовные. Но как он мог просто спать? Сейчас, когда цель так близка! Да, он будет спать, но одновременно бодрствовать. Будет работать, искать, не видеть сны, а делать их.