Сталкер. Солдат удачи в хаосе.
Человек откинул капюшон, бросил рюкзак на топчан, винтовку бережно поставил в угол и присел рядом с Профессором. Стало совсем тесно.
– Ну здоров, Терентий, – протянул руку Смирный.
– Терентий я был раньше, – ответил сталкер. – Теперь Тэк, ты же знаешь.
Он налил самогона и жадно выпил, не закусывая.
– Ну что, о чем гутарите? – спросил Тэк.
– Да ни о чем, так, философствуем, – ответил Смирный.
– А, сопли жуете, – понимающе кивнул Тэк. – Небось опять про Зону – как да откуда?
Профессор взглянул на Тэка, почему-то покачал головой и шумно отхлебнул свой чай.
– Вообще-то это интересно, – сказал Смирный. – И потом, зная природу явлений, происходящих там, это может стать полезным...
– Как по мне, это бесполезно, – перебил Смирного Тэк. – Ну вот скажите, какая уже разница, как это произошло? Ну, будете вы понимать все ваши явления, и что? А если это понимание окажется настолько страшным, что разрушит человечество? Что, если это понимание будет нести горе, а не счастье?
Молчавший доселе Гвоздь встрепенулся, хихикнул и заявил:
– Правильно, Тэк, бред собачий это. Есть Зона – ну и черт с ней. И нам хорошо, и ученые мозги свои сушат, и военщина при деле. А что там внутри и по каким законам Ньютона там яблоки падают – не нашего ума дело. Хотя странные дела там творятся. И даже люди имеются!
– Чего-о? – протянул Тэк. Гвоздь его сильно раздражал. Был тот нагл, самоуверен и отвратен. Мог завести в Зону напарника и спокойно прирезать ради хабара.
– Есть-есть! – оживился Гвоздь. – В поселке возле станции. Люди, которые пережили взрыв и не ушли.
– Мутанты, что ли? – вяло поинтересовался Тэк.
– Нет, – замотал головой Гвоздь, бешено вращая хмельными глазками. – Люди. Только другие...
Тэк взглянул на Профессора. Спокоен, как всегда. Лишь один мускул под правым глазом дернулся... Или показалось?
Гвоздь все тарахтел. Смирный дремал, откинувшись на спинку и сложив руки на груди.
– Идиот ты, Гвоздь, – проронил Тэк устало и зло. – Сдохнешь ты скоро, чует мое сердце.
К Профессору сейчас ходили многие, это была своего рода традиция, но все так, пунктиром, бросить пару слов и уйти или же выпить после ходки стопку, а потом нарезаться в баре. Тэк и Смирный были из тех немногих, кто шумному бару предпочитал миниатюрную кухню Профессора. Они все были люди с образованием, им было о чем говорить. Смирницкий, по прозвищу Смирный, был когда-то врачом, невесть как попавшим в круги сталкеров. Он оправдывал свое прозвище уравновешенным характером. Несмотря на медлительность и инертность, в Зону ходил уже лет восемь, впрочем, без особых достижений.
О Тэке было известно еще меньше. Он никогда не обсуждал свое прошлое, но было видно, что он человек умный и интеллигентный. Порой казалось, что он не любит жить, что рискует жизнью из-за игры в кошки-мышки со смертью. Впрочем, истинные мотивы его связи с Зоной были непонятны. Лишь один раз, изрядно выпив, он рассказал Смирному, что когда-то был женат. На вопрос, где жена теперь, коротко и горько бросил: «Умерла».
Личность Профессора была еще более загадочна. Никто не знал даже его настоящего имени. Поговаривали, что Профессор занимался проблемой Зоны очень давно, был ученым с мировым именем, но как-то пропал в Зоне на несколько дней. Нашли его случайно, живым и здоровым физически, но психика его, мягко говоря, пострадала. Нес он какую-то несусветную чушь, пытался организовать какие-то комиссии, специальные экспедиции, но все лишь сочувственно улыбались. Возможно, именно это способствовало его переезду на кордон и отшельническому образу жизни. Смирный же подозревал, что старик просто прикидывается дурачком, а на самом деле знает намного больше, чем говорит...
– Действительно, идиот, – спокойно сказал Смирный о Гвозде. – Давай выпьем, Тэк.
Он разлил самогон по стаканам. Чокнулись, выпили. Старик прихлебывал свой чай.
– Скажи-ка, Профессор, – закуривая, сказал Смирный. – Вот Тэк говорит, ни к чему нам знать о Зоне правду. Я, например, к обратному склоняюсь. А что об этом думают ученые умы?
«Ну все, – подумал Тэк. – Напился Смирный. Философствовать тянет». Однако на этот раз беседа завязалась совсем неожиданная. Профессор вдруг выплеснул содержимое своей кружки прямо на пол и налил в нее спиртное. Затем он обвел сталкеров тяжелым взглядом, жадными глотками выпил самогон и сказал:
– Я полагаю, что Зона – это дар. И проклятие тоже. Возможно, испытание человека. Испытание всех нас. Я занимаюсь Зоной очень давно, молодые люди. Еще когда этой не было...
– Как так? – оживился скучающий Тэк. – То есть еще с хармонтской?
Старик покачал головой.
– Зона у Хармонта была не первая... Это... вам трудно будет понять... Тогда эти места назывались Зонами Посещения, предполагалось, что это дело рук пришельцев, внеземного разума... Их было шесть, Зон этих, возникших одновременно в разных местах Земли, эта – седьмая.
– Интересно, – сказал Смирный. – Я слышал, Хармонта давно не существует, как и тамошней Зоны.
– Ты прав, Смирный, – кивнул старик. – Очень давно. С тех пор, как заварилась там одна история... Был такой сталкер, Рэдрик Шухарт, по кличке Рыжий. Отчаянный был, стервец. Дочка еще у него мутантка была... Неважно... В общем, стали ходить слухи, будто бы в Зоне Шар Желаний находится, который любое желание исполняет...
– Погоди, отец, – зевнул Тэк. – У нас тоже слухи ходят. Только про Монолит. Я думаю...
– Вы дальше дослушайте, – резко произнес Профессор. – Он все-таки дошел до Шара этого. Да только вот потом и случился мощный взрыв в Зоне. Причем накрыло весь Хармонт и окрестности.
– Да байки все это... – начал было Тэк, но Смирный так грозно шикнул на него, что тот замолчал.
– Ну а что ж он пожелал? – спросил Смирный, загасив окурок в консервной банке.
– Не знаю, – пожал плечами Профессор. – А что бы пожелал ты?