Нет больше Алого. Он с присвистом втянул в себя воздух. Саша завозилась в его объятиях, развернулась, забрала фотографию. Всхлипнула и засунула ее между страниц какой-то книги.
— Зачем ты меня остановил, Скай? — тихо прошептала она, глядя в окно. — Лучше бы я… было бы не так больно.
— Только тебе, Саш.
Он коснулся губами ее затылка и крепче прижал к себе, чувствуя дрожь и медленный, размеренный ритм биения чужого сердца.
— Думаешь, от этого легче? — она замолчала, но он просто не знал, что ответить. — Мне хочется верить в Бога, Скай. Верить, что он где-то там среди звезд. Что Алекс там, и что когда-нибудь он снова будет рядом.
Саша вывернулась из его рук, растягиваясь на кровати, но Скай опустился рядом и обнял ее снова, гладя по голове и зарываясь пальцами в волосы. Он прижимал ее к себе с какой-то отчаянной нежностью, пока она плакала, глухо, навзрыд. Ее губы были солеными от слез, и она отчаянно целовала его, будто пытаясь раствориться в чужом теле, а он продолжал гладить ее и прижимать к себе, не как женщину — как ребенка.
— Иногда звезды ближе, чем нам кажется, Саш, — шепнул он ей на ухо. — А может, мне просто хочется в это верить.
Она хрипло рассмеялась и уткнулась носом в его плечо, тяжело и неровно дыша. Потом села, а он лежал, глядя, как она прикуривает, сжимая сигарету влажными губами, как с трудом справляются с зажигалкой дрожащие пальцы. Пламя на миг осветило лицо и погасло, а лунный свет все лился в окно, очерчивая ее силуэт. Белая рубашка сияла в нем; Саша протянула руку, чтобы стряхнуть пепел, и ткань сползла с плеча. Она развернулась к нему, протягивая окурок, Скай улыбнулся. Приподнялся, забрал недокуренную сигарету, затянулся и бросил ее в пепельницу. Она недоуменно вздернула бровь, но через миг уже ахнула, оказавшись подмятой под него. Как и в душевой, он держал ее руки, как и в душевой, сминал губы почти слишком жестким поцелуем. Только теперь она ответила сразу.
У ее губ был привкус пепла, клубники и разбитого сердца.
========== Глава 11 — Accesio cedit principali (Принадлежащее следует судьбе главной вещи) ==========
Все было так, как будто надо почти умереть, чтобы тебя полюбили.
Как будто надо зависнуть на самом краю — чтобы спастись.
(Чак Паланик, «Удушье»)
Наконец, настало лето — безумно жаркое, солнечное и наполненное какой-то невероятной и неуместной радостью. Деревья окрасились яркой зеленью, цветы пахли сладостью и медом, а первые ягоды имели ни с чем не сравнимый вкус, столь же манящий, как Сашины губы. Скай был счастлив, абсолютно счастлив. Казалось, мир сошел с ума и решил дать ему все, о чем он уже и мечтать не смел. На общем фоне даже боевые вылеты казались ему развлечением: игра в шашечки с противником, где победитель заранее определен. Вернулся полузабытый юношеский задор, таким он не чувствовал себя со времен училища и тренировочных боев.
— Пять, — радостно вопил он Алой, выпрыгивая из машины.
— Трое, — задорно отвечала она.
— Двое, — бубнил Кирилл, сощурившись.
И они смеялись. Все трое. Это было почти как раньше, только второй голос должен бы быть мужским, но об этом Скай старался не думать. Не вспоминать. Хватило того приснопамятного дня, почти три месяца назад, когда к ним с Алой в ее комнатушку пришел Кирилл.
Постучался, осторожно огляделся. Скай смотрел на него тогда почти с ненавистью, Саша — до ужаса равнодушно. Но, на самом деле, он был рад приходу друга. Та неделя после смерти Алекса была жуткой, хуже всего была Саша, которая вроде бы улыбалась, что-то говорила. И секс был, и жаркие поцелуи, но в глазах ее — глухая тоска и ничего кроме. Он набрал у командира увольнительных на всех, просто потому что боялся оставлять ее одну. А тут Кир, такой странный.
— Скай, можно тебя потом? — спросил друг, и Скай кивнул. Блэк тоже кивнул, принимая к сведению, а потом повернулся к Саше. — Я, в общем-то, к тебе. Алекс… — она запнулся на имени, прикрыл глаза. — Я знаю, что он собирался отдать это тебе. В общем, вот, — Кир протянул ей небольшую коробку, похожую на футляр для украшений. — С прошедшим днем рождения.
Он выпалил эту тираду и сбежал, а Скай остался переводить взгляд с закрывшейся двери на сидящую недвижно девушку рядом. Колебался до последнего, но рискнул выйти, чтобы догнать друга. Разговора не получилось, разве что Кирилл извинился, вроде бы, искренне. Скай хлопнул друга по плечу и побежал обратно. В комнате было пусто, в душе шумела вода. Он похолодел и метнулся туда, благо дверь была не закрыта.
Саша стояла перед зеркалом с ножницами в руках. На кафеле была кровь, на ее руках — стесанные костяшки. Ножницы щелкнули, на пол упала первая прядь. Скай замер, забыл, как дышать, а она, безумно улыбаясь, обрезала свои длиннющие роскошные волосы. Неровный срез, обнаженная хрупкая шея. На полке блестели серьги и штанги от вытащенного пирсинга, кольца в губе не осталось, только темная точка, похожая на родинку, а ушах красовались бриллиантовые слезки. Только они — и он вспомнил, как Алекс показывал ему их в Гродно, в витрине какого-то ювелирного. Скай тогда кивнул — мол, классно — и сбежал от них. А они остались…
Ножницы щелкнули в последний раз, Саша резко тряхнула головой и пальцами зачесала волосы назад. Потом оперлась о раковину и разрыдалась. Глухо, отчаянно, почти воя. Господи, как же она плакала. Он готов был отдать жизнь за каждую ее слезинку, но было уже слишком поздно, а Алекс был мертв, абсолютно, окончательно, необратимо мертв.
Тогда он просто обнял ее и держал, пока она пыталась успокоиться. А спустя час ничто, кроме, серег, которые она с тех пор не снимала, не напоминало о ее истерике. И в ее глаза, как ни странно, вернулась жизнь. Правда, вместе с ней вернулась какая-то злая, отчаянная безбашенность.
Алую сделали лидером алого звена и капитаном летных войск. Алая лезла в самое пекло. Алая выживала вопреки всему.
Он устал бояться за нее — это было бесполезно. Он устал кричать и ругаться — она просто звала своих ребят и те выставляли его за дверь. Он смирился, а потом понял, что и его затягивает в тот же водоворот, и это — ей-Богу — было весело. В какой момент к ним присоединился Кирилл, он и сам не мог понять, просто однажды их стало трое. Кажется, это случилось до того, как их перевезли в Ригу. Или после?
Твердой уверенности не было. После переезда Алая стала все чаще пропадать в медблоке, Скай боялся, что с ней что-то случилось, но как-то, псевдослучайно, забрел туда и успокоился: она увлеченно ковырялась в каком-то непонятном агрегате, похожем на железный гроб, под язвительные комментарии Аллы и врача. Впрочем, комментарии были еще и уважительные, так что влезать Скай не рискнул, только выпросил у доктора глюкозы и сбежал к своим, даже не пытаясь вникнуть в то, что творила Саша. Благо, ее ночи по-прежнему принадлежали ему и только ему.
Спустя пару дней, правда, любопытство все-таки победило, и он спросил ее об этом странном устройстве.
— Репликатор, — ухмыльнулась она, раздраженно откидывая с лица лезущие в глаза пряди. — Издание второе, исправленное.
— А по-русски? — Скай обнял ее, притягивая к себе.
Саша вздохнула и завозилась, устраиваясь поудобнее.
— Сложно, по-русски. Короче, лекарство от всего, теоретически может восстановить даже после самых жутких ран. Насколько рабочий — хрен знает. Прошлая модель испытания провалила, эта прошла, но на ком они там тестируют…
— А нам за какие заслуги?
— Я, вроде как, участвовала в разработке, — скромно потупившись, ответила она, и Скай засмеялся этой ложной скромности.
Разговор забылся в череде дней, так похожих друг на друга и таких разных. Они летали, они пили, они разговаривали, они трахались — бездумно и увлеченно, отдавая всех себя самому процессу. Скай чувствовал себя живым, с тех самых пор и по сей день. День, к слову, был отменным: не сказать, чтобы безумная жара, но и не холодно. Что-то около плюс тридцати на солнце и легкий теплый ветерок. Будто отдавая дань прошлому, Скай лежал на крыше ангара и курил, глядя в неожиданно голубое и чистое небо. До вылета оставалось еще где-то с полчаса, как раз хватит слезть, собраться, построить своих и перекинуться парой слов с алым лидером. Может, и урвать пару поцелуев.