Уже в конце коридора ему показалось, что позади раздался звук бьющегося стекла и чей-то надрывный то ли плач, то ли вой, но Скай не вернулся, не обернулся и даже не остановился.
Послышалось.
========== Глава 18 — Cogitationum poenam nemo luit (Никого не наказывают за мысли) ==========
Мне кажется, жизнь слишком коротка, и не стоит тратить ее на то, чтобы лелеять в душе вражду или запоминать обиды.
(Шарлотта Бронте, «Джейн Эйр»)
Времена года сменяли друг друга, появлялись и исчезали в их жизнях новые люди и новые лица. Вой тревоги, почти ежечасный, сменяли недели тишины, когда получалось отоспаться и отъесться, чтобы не сойти с ума и не сдохнуть от переутомления в этой безумной гонке. Где-то посреди всего снова напали на часть, они отбились — не без труда, но отбились. Погибших было меньше, чем в тот далекий первый раз, может, они стали сильнее, может, враг слабее, а может — просто появилась модификация. Скай видел их, жертв этого нападения, с новыми, чуть изменившимися лицами. Одной их них была та рыжая из диспетчеров — Юки, другим — летчик Арк. Странно было смотреть на них и понимать, что не будь модификации, они бы… что перед ним ходячие мертвецы, иными словами. Эта мысль была на диво привязчивой, она не отпускала и билась в голове день за днем. Он смотрел на свое отражение и пытался представить, как бы выглядело в гробу его лицо, день за днем, пока Блэк не поймал его за этим «интеллектуальным» занятием и не напоил, качая головой на все попытки Ская объяснить, как он дошел до мыслей таких и жизни такой. Потом снова была неделя ада с постоянными боевыми вылетами, потом неделя тишины — и они пили, тренировались, даже в карты резались, старательно пряча их от время от времени забегающего командования. Иллюзия запрещенности, придающая особый флер очарования этому занятию, как выразился Блэк. Все, как раньше, практически, за одним небольшим исключением — Алека с ними не было почти никогда.
После той ночи, тех горько-сладких, оказавшихся прощальными, поцелуев, что-то неуловимо изменилось. Нет, Алек не избегал его, как можно было бы подумать, он по-прежнему был рядом, шутил, разговаривал. Даже прикасался много чаще, чем раньше, но эти прикосновения стали другими, короткими и смазанными, а еще изменилось выражение глаз. До финала той безумной пьянки-поминок Скаю виделась в глазах Алека тоска и печаль, теперь — пустота, целая равнина пустоты и равнодушия, слегка припорошенная пеплом. Алый говорил с ним — о, да, говорил! — но глядел, как на пустое место. Был Скай — нет Ская. Хотелось поймать его, встряхнуть, накричать, но что-то останавливало. Слишком глупо могла бы прозвучать фраза: «Ты же меня не остановил». Слишком по-бабски, и Скай ее не говорил, а Алек отворачивался и все чаще уходил курить не с ним, а с Ленькой, Блэком. Черт, да с кем угодно, только не с ним.
— Мы друзья? — как-то раз вскользь спросил он у алого лидера.
— Разумеется, — засмеялся Алый в ответ. — Проблемы?
Проблем не было, так что Скай отрицательно помотал головой и разговор заглох, а после — тема как-то не всплывала. Подходить к вечно занятому Алеку с детсадовским «давай дружить» претило, для нормального общения не находилось времени, и все что ему — им — оставалось: застольный треп ни о чем, шутки урывками на тренировках и в небе, равнодушное «доброй ночи» и вежливые улыбки. Иногда, Алый хлопал его по плечу или спине, кожа — там, где он прикасался, — горела. Скай оттирал ее жесткой мочалкой, — жаль, нельзя было той же мочалкой пройтись по сердцу, душе, памяти — или где там еще этот ненормальный успел угнездиться.
Скай тряхнул головой, ставя на поднос стакан с чаем, мимо пронесся, жуя на ходу, главный герой его размышлений. Занят Алек действительно был весьма и весьма. Будто бы мало им было хлопот с новичками, прибывшими на смену потерянным в боях летчикам — в часть привезли еще и с пяток репликаторов и прочей хрени, которой Скай даже названий не знал. Алого припахали разбираться с техникой, а воспитательная работа с личным составом свалилась на них с Блэком. Где-то посреди всего этого дурдома, в который превратились последние полгода, Алек припер на плац командиров части и эскадрильи и торжественно, то и дело тоскливо поглядывая в сторону санчасти, вручил Блэку нашивки лидера Алого звена. Пока они обтекали — Алый уже сбежал, оставив им на растерзание бывшего майора, а ныне уже полковника. Сергей Анатольевич криво улыбнулся, посетовав на чрезмерную загруженность Алека, вновь вернувшегося на место заместителя командующего, поздравил Блэка со званием майора, выдал новенькие блестящие погоны и тоже смылся, отговорившись кучей дел.
Вообще, после возвращения в «родную» часть, приказы на повышение получили почти все. Алеку, наконец, дали капитана, ему майора — через неделю после Блэка. Большая часть звеньевых стала старлеями, чему громко радовалась под звон стаканов и запах спирта, уже вызывающий только отвращение. Ну, у Ская, по крайней мере, особенно после приснопамятного обмывания погонов Блэка. Кажется, они тогда надрались до полностью невменяемого состояния и горланили песни всей толпой великовозрастных долбоебов, за исключением бывшего алого лидера. Алек не пришел, был очень занят, как не приходил и после. А неделю назад он и вовсе съехал от них, вернувшись в свою комнату. В «гостиной» не показывался, в тренажерку прибегал и тут же убегал, если в ней было много народу. Впрочем, Скаю все чаще казалось, что «много народу» в устах Алека означает «хоть кто-то». Или «хоть кто-то из летчиков».
Учебные вылеты Алый гулял, не стесняясь. Несмотря на приезд кучки техников для обслуживания репликаторов и остальных новинок медблока, командир не отменил приказ, позволяющий Алеку откровенно пренебрегать своими обязанностями летчика, чем тот успешно и пользовался. Скай пробовал поговорить с полковником, но наткнулся на строгий взгляд и отповедь на тему «не лезь не в свое дело». Не в его это было духе, но он осознал, проникся и отвалил, продолжая тихо беситься при виде равнодушного Алого и сходить с ума бессонными ночами, когда в голову лезли кучи возможных вариантов такого поведения и командования, и Алека. Но причинно-следственные связи ускользали, он засыпал, потом просыпался, видел Алого и все повторялось. Снова и снова, по кругу, третий, ебаный, месяц. Скай выругался, грохнул поднос на стол и сбежал в тренажерный зал, надеясь, что хотя бы там его отпустит желание удавить этих уебков или удавиться самому.
В зале было тихо и пустынно, если не считать русой макушки, торчащей из-за спинки одного из тренажеров. Он закрыл глаза, считая до ста, тщетно пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Чуть пришел в себя и коротко бросил:
— Привет.
— Ах-ха, — донеслось в ответ.
Скай криво усмехнулся, сбросил куртку и лег на скамью. Механические движения успокаивали, дыхание выровнялось и снова сбилось, когда нагруженные мышцы жалобно заныли. Когда-то, только после модификации, он избегал предельных весов, боясь превратиться в подобие терминатора, потом понял — не светит — и взялся за тренировки с утроенной силой. Объемы тела не менялись, но границы возможного сдвигались и сдвигались, причем, у Алека и других модифицированных, количество которых неуклонно росло, все было точно так же. Разве что с разной скоростью. Кажется, Док пытался это исследовать, но, чем закончились попытки, Скай не знал, не интересовался же.
Глухо лязгнул металл где-то слева, послышался тяжелый вздох и шаги — Алек закончил. Хлопнула дверь, зашумела вода. Скай замер, соблазн последовать в душевую за бывшим алым лидером был слишком велик. Но провоцировать самого себя не хотелось, он даже представить не мог, как отреагирует, увидев его вот так — один на один. Перед глазами мелькнул неожиданно яркий образ, он выругался и закрыл лицо руками. Настроение тренироваться безвозвратно пропало, Скай встал со скамьи, запоздало осознавая, что не вспотел даже. Накинул куртку на одно плечо и прислонился к стене рядом с выходом из зала. Минуты ожидания растягивались в часы, когда шум воды исчез, Скай вздрогнул и опустил глаза, глядя в темно-красный, исцарапанный сотнями ног, пол. Снова хлопнула дверь, но на этот раз дрожь он сдержал. Миг тишины, потом звук шагов — на периферии зрения появились черные, начищенные до блеска сапоги. Остановились почти вплотную.