Блэк закусил губу, Скай закрыл глаза, не желая видеть этого, не желая смотреть, как дрожат губы пленного генерала, как он жмуриться, пытаясь не замечать умоляющих взглядов своих же людей. А потом допрашиваемый заговорил. Торопливо, захлебываясь цифрами и названиями, путая слова своего и чужого языка.
«Слава Богу!» — подумал Скай и облегченно вздохнул, открывая глаза. Для того чтобы увидеть холодную усмешку Алого, оказавшегося уже на месте Блэка рядом с пленным.
— К твоему сожалению, генерал, — процедил он, склонившись к самому его уху, но по-прежнему не прикасаясь к нему. Только голос, вкрадчивый и нежный. Только слова, режущие по живому. — Мы уже проверили большую часть этих координат. И там пусто.
— Нет, — прохрипел пленный.
Губы — те самые губы, что он когда-то целовал — сложились в почти ласковой улыбке. Пальцы, по-прежнему тонкие и музыкальные, скользнули по измазанной кровью и пеплом щеке в ласковом, едва ощутимом прикосновении.
— Ты выбрал сам, генерал. Но тебе же не впервые посылать людей на смерть?
Алый разогнулся, шагая к столику, на котором лежал кейс, притащенный Кириллом. Блэк отшатнулся от него, уступая дорогу, но Алек только ухмыльнулся, насмешливо и презрительно, и пошел дальше, к довольно улыбающемуся десантному командиру. Он требовательно протянул руку, десантник без лишних вопросов вложил в нее свой нож.
Кто-то из пленных закричал, кто-то заговорил, заскулил, умоляюще и отчаянно, а Алый шел к ним. Неторопливой, скользящей походкой, будто на прогулке. Крики становились громче, Скай едва удержался от того, чтобы не зажать уши руками. Крики стали надрывнее — он шагнул было вперед, но замполит остановил его, схватив за руку.
— Не лезь, — прошептал он. — Он все делает правильно.
— Так надо, — командир хрипел еле слышно, но Скай все равно разобрал эти страшные слова.
«Так надо», — повторял он себе, глядя, как зазубренное лезвие впивается в предплечье орущей и отбивающейся женщины, которую Алый легко удерживает одной рукой. «Так надо», — шептал он, глядя на расстающегося с завтраком, обедом и ужином Блэка. «Так надо», — облегченно твердил, когда Алый продолжал резать, но пленный, наконец, начал говорить.
Он сказал все — Алый остановился. Крики не прекратились, но стали тише, откровения генерала замполит уже торопливо передавал союзникам для скорейшей проверки. Десять минут, полчаса, час — когда он кивнул, подтверждая, что на этот раз допрашиваемый не соврал, Скай выдохнул, пытаясь не расхохотаться от этого эйфорического счастья, от понимания, что все закончилось. Алый улыбнулся, печально и скупо.
— Ты будешь жить генерал, — ровно сказал он, опуская нож к полу.
С лезвия мерно капала кровь, и Скай не мог отделаться от ощущения, что уже видел это однажды. Только тогда насквозь пропитанная рукоять с кожаной оплеткой была намертво зажата в изящной женской ручке, а на лице — его, ее лице — была боль и пустота. Сейчас — только усталость. Алек равнодушно смотрел, как командир десанта оттаскивал в сторону трупы, пока его ребята затрещинами и оплеухами пытались успокоить оставшихся в живых пленных. Ему было все равно, Владу — больно.
— А они? — надтреснутым голосом спросил допрашиваемый.
— А они умрут, чтобы ты больше никогда не медлил с ответом, — улыбнулся Алый.
Когда до Ская дошел смысл его слов, он вздрогнул. Когда Алый снова принялся за свою работу, когда вновь зазвучали крики, а в комнате резко, невыносимо запахло кровью — отвернулся.
Это было необходимо, он знал, он верил. Но он просто не мог на это смотреть.
========== Глава 22 — Cui podest malum? (Кому полезно зло?) ==========
Знаете, в положении умирающего есть свои преимущества.
Когда нечего терять — не боишься риска.
(Рэй Брэдбери, «451 по Фаренгейту»)
— Это было слишком, — произнес Блэк в воздух уже поздней ночью (или ранним утром, как посмотреть).
Не мог уснуть после увиденного, наверное. Впрочем, Скай тоже не мог и друга прекрасно понимал. Запах крови все еще чудился ему, как и солоноватый металлический привкус на губах. Бойня, что устроил Алек на допросе стояла перед глазами, а стоило их закрыть — оживала заново. Скай проклинал свою модификацию, проклинал за то, что она не даст ему это забыть, никогда не даст.
Но стоило только задаться вопросом, каково тогда будет самому Алеку — и злиться не получалось. Он не мог его осуждать за сделанное, не мог, особенно после упоминания ядерного оружия, после находок в той лаборатории. Модификанты на стороне врага — ужасно. Пара капель тех веществ, что нашли там помимо записей исследований, могли выкосить города. Да, определенно, эта бойня была оправдана, обоснована. Алек все сделал правильно, но, все же, это было ужасно. Нелюдь — до того он был готов спорить с Блэком. Сейчас — соглашался. Вспоминая равнодушную улыбку Алого, залитого кровью с головы до ног, довольную — командира десантуры, он не мог не согласиться с другом.
Не люди, кто угодно, но не люди. Что осталось человеческого в тех, кто способен хладнокровно мучить, резать глотки беззащитным людям? Даже ради спасения других, даже ради победы — не слишком ли велико меньшее зло, не слишком ли велика цена?
— Согласен, — также в пустоту откликнулся Скай. — Слишком. Но это было необходимо.
С соседней койки послышался шорох. Скай убрал руку с глаз: друг сел, прижимая к себе одеяло. Блэк посмотрел на него и слабо улыбнулся, откидывая с лица отросшие волосы, тяжело вздохнул.
— Необходимо, Влад. Ты прав. А я не смог, — он прерывисто выдохнул. — Знаешь, самому смешно. Он же вроде новичок зеленый, в летном не учился, не военнообязанный и вообще до войны не служил, а во всем лучше меня. Это модификация?
— Не знаю.
— Я тоже не знаю. Извини за то, что я тогда нес, Скай. Я завидую, наверное. Ему, потому что он всегда прав. Тебе — потому что ты командир, а из меня только рядовой летчик вышел.
Слышать такую правду из уст Блэка было едва ли не больнее, чем все те оскорбления, которыми он его осыпал тогда, давным-давно.
— Ты хороший летчик, — тихо сказал Скай, не покривив душой.
— Но и близко не такой хороший, как ты. Как Алекс. Как… — Кир на миг запнулся. — Как Алек.
— Алый лидер заслужил твое одобрение? — не удержался он от сарказма, но тут же сам пожалел о своих словах.
Блэк криво улыбнулся, вставая с койки и вытаскивая сигарету из лежащей на тумбочке пачки. Ему тоже достал и кинул, Влад поймал. Прикурили они одновременно, и, какое-то время, молча вдыхали и выдыхали горький дым, в котором Скаю отчего-то мерещился слабый, почти неуловимый привкус ментола.
— Алый лидер — ебанутый, конченный, свихнувшийся модификант, — наконец, отчеканил Блэк, а потом вздохнул, усмехнулся и уже спокойнее добавил. — Но я не могу не признавать его правоту, Влад. Он делает то, что должен, а мы творим какую-то хуйню.
Надо было ответить что-то вменяемое, но подобрать нужных слов Скай не мог.
— Согласен, — неосознанно повторяясь, произнес он.
Коротко, емко и по сути. Блэк улыбнулся, подошел к нему, и крепко сжал по наитию протянутую Скаем ладонь.
— Доброй ночи, — прошептал он, вернувшись в свою постель.
Скай откликнулся эхом и, как ни странно, заснул буквально через минуту. Даже снилась ему не кровь и мертвецы, а их выпуск из училища. Смеющийся Алекс, загадывающий желание на бумажке, которую по новогодней — новогодней, а не выпускной, блядь! — традиции надо сжечь над бокалом шампанского.