Скай криво усмехнулся, переворачиваясь на живот. Интересно, когда Алый на самом деле узнал, что с ними происходит? После гибели Дока или до? И что было бы, если бы Док не погиб, если бы Блэк — он отчего-то даже не сомневался, чьей инициативой было это расследование, — не задался вопросом «почему»? Смешно, он тут Дэна убеждал, что нельзя решать за других людей, а ведь Алек, скорее всего, решил за всех. Знал и молчал, потому что так надо, потому что считал это своим долгом. Ради жизни и ради победы, которая теперь так близко. Но ведь никто и никогда не сможет сказать, что было бы, если бы эту ошибку модификации исправили сразу.
На мгновение он прикрыл глаза, пытаясь представить себе такое развитие событий, но понимания сути модификации катастрофически не хватало. Какие из полученных им и его ребятами повреждений могли бы оказаться смертельными, если бы процент модификации был ниже, он не знал. Зато, точно знал, что Алый — сам Алый — был бы мертв. Так же, как и Док. «Себя он спасал», — мелькнула предательская мысль, и вместе с ней Скай уснул и проснулся. В холодном поту, почти слыша, как часто и неровно бьется сердце. Перед глазами все еще стояла картина из сна, самого страшного кошмара, где умирала на полу лаборатории Саша, а каждый осколок стекла, вонзенный в ее тело, превращался в зеркало, отражающее его лицо с мертвыми и пустыми глазами.
— Никто не вправе решать за всех, — шепнул Скай еле слышно, сам не веря своим словам.
Тело все еще ломило, но он встал и поплелся к себе. В комнате сидел Блэк, Скай улыбнулся ему, коротко поздоровался, осведомился, как самочувствие, и, услышав в ответ сдавленный стон, принес воды. Они говорили ни о чем, пока Кирилл не заснул, и лишь услышав его ровное дыхание, он рискнул встать, забрать из своей тумбочки хрупкий флакон из темного стекла, в котором перекатывались две маленькие пилюли, и уйти в душевую. Он поставил флакон на раковину, встал перед ней сам, оперевшись руками о бортики и исподлобья глядя прямо перед собой. Зеркало отразило мертвенно-бледное лицо с запавшими, обведенными черными кругами глазами, искаженные в печальной усмешке губы. Руки тряслись, он сжал пальцы до побелевших костяшек. По белому фаянсу стекала струйка воды, оставляя след капель, то прерываясь, то становясь шире.
Никто не вправе решать за всех, но…
Пусть этот мир катится к чертям. Пусть они превратятся в монстров. Пусть миллиарды смертей окажутся бессмысленными, пусть. Только, пусть она живет.
Таблетки растворились в этой струйке, на миг окрасив ее в ярко-алый цвет, будто раковину перемазало потеками свежей крови. Скай сделал напор посильнее и смыл последние следы своего отказа от права быть человеком.
========== Глава 26 — Solum debilis mori debent (Только слабые должны умирать) ==========
Остаётся ощущение спектакля, или даже попытки спектакля,
обречённого на провал.
(Франсуаза Саган, «Синяки на душе»)
Ученые улетели лишь спустя неделю, добрую половину которой Скай старательно изображал боль и страдание, тайком от Блэка — когда тот засыпал — бегая курить и жрать хоть что-то питательнее бульончиков, которые таскала им добросердечная Алла. Бывшая медсестра, кстати, волшебные таблеточки пить не стала. Блэк возмущался три дня, три ебаных дня в грубых выражениях объяснял бедной девушке, как она не права. Скай уже почти решился за нее вступиться, когда с оглушительным грохотом разбилась тарелка, а Алла сама непечатно объяснила Кириллу, куда ему стоит сходить со своим ценным мнением. Ее глаза на миг блеснули красным, Скай улыбнулся, прикрывая рот рукой, изображая приступ кашля. «Боец», как называл эту модификацию Док, определенно.
А вот Кир бойцом не был, что выяснилось буквально вчера. Оказывается, те пробы, которые брали у них на собрании, а у простых солдат — в то же время — в санчасти, были предназначены для определения типа модификации и ее уровня. Результат Блэка, Скай так толком и не понял: ну, аналитик, о чем это говорит-то? Анализировать умеет? Считает хорошо? Сам Кирилл, похоже, понимал больше, потому что долго ходил задумчивым донельзя, а потом вытащил Ская на разговор, покурить. Достал сигарету и долго, задумчиво вертел ее в пальцах, глядя в землю.
— Небоевая модификация, — тихо и отчаянно сказал он, ебнув кулаком по стене. — Ты понимаешь, блядь?! Небоевая!
— Что теперь?
— Они нас забирают.
Он не поверил своим ушам, когда это услышал. Потряс головой, тупо глядя на Блэка и переспросил:
— Что, блядь?!
— Они. Нас. Забирают, — раздельно произнес Кирилл и, наконец, прикурил свою измятую, истерзанную сигарету. — Всех, кто еще не модифицирован, кроме обслуживающего персонала. И всех небоевых модификантов. Типа, пригодимся в штабе.
— Пиздец, блядь, — выдал Скай и надолго замолчал.
Забирать солдат, забирать офицеров, из-за особенностей модификации? Особенно, учитывая, что даже «небоевой» Блэк все равно был куда как живучей просто человека? Забирать их во время войны, когда на счету каждый боец, не говоря уже про летчиков? Черт, это не могло быть правдой, просто не могло!
И командир, замполит — как же они? Их-то в кого записали? В обслуживающий персонал, что ли? Скай зло усмехнулся, хватаясь за голову.
— А командир? — как можно мягче спросил он.
В конце концов, Блэку и так было не сладко.
— Остается. И замполит остается. Штаб вообще не трогают почти, только у диспетчеров пару человек заберут.
От известия, что Сергей Анатольевич останется с ними, Скаю стало ощутимо легче, так что оставшийся до отъезда ученых — и Блэка — день, прошел почти хорошо. «Хоронили тещу, порвали два баяна», — как язвительно прокомментировал Ленька проводы Блэка, превратившиеся в очередную попойку с участием всех звеньев, включая штурмовые, и десанта. Алые торчали отдельно, вроде как и вливаясь в общую компанию, но держась особняком, Скай курсировал между ними и своими, избегая общества Кирилла, который, напившись, стал совсем невыносим, и Дэна, презрительно ухмыляющегося ему в лицо. Кажется, десантника так и не отпустило после того их разговора, а подходить и объяснять, что резко передумал, Скай не собирался. Глупо, как-то.
Командир тоже пришел, но Скай заметил его не сразу: он стоял у стены со стаканом в руке, обозревая творившееся вокруг безобразие, которое, по-хорошему, должен был бы пресечь. Скай улыбнулся и лениво отсалютовал ему, командир в ответ покачал головой и закатил глаза. Алек, валяющийся на диване и задумчиво перебирающий струны гитары, тоже улыбнулся, заметив его жест, но больше никак не отреагировал. Голова алого лидера покоилась на коленях Юки, которая гладила его по волосам, вот только ни счастья от этого, ни отчаяния на лицах участников процесса не отражалось. Скай подошел к ним, присаживаясь на край дивана, плеснул себе в кружку простой воды и Алеку тоже налил, не смог устоять перед умоляющим взглядом.
— Ты тоже уезжаешь? — спросил он, глядя на рыжую.
Она кивнула и печально вздохнула.
— Не хочу никуда.
— Малоебущий фактор, — выдал Алый, допил свою воду, и ушел, не прощаясь.
Гитара осталась у Ская. Заметив слезы, стоящие в глазах Юки, он обреченно улыбнулся и заиграл что-то веселое и непотребное. Бойцы подтянулись к ним быстро, так что спустя несколько минут пели уже нестройным хором пьяных голосов, а рыжая ржала, забыв обо всех печалях. В общем круге не хватало только Алека и командира, Скай огляделся: они сидели у выхода и что-то обсуждали, бурно жестикулируя, предмет их разговора, к сожалению, оставался загадкой. Пальцы перебирали струны, но мысли Ская были невозможно далеко. Он напряженно вглядывался в лицо алого лидера, пытаясь угадать, о чем идет речь. Алый хмурился и что-то… доказывал? Командир качал головой.
Двери открылись, чуть не размазав этих заговорщиков по стене, и в комнату вошли еще пятеро: три девушки и два парня в штабной форме. Они попытались пробраться через толпу подвыпивших бойцов: парней пропускали, награждая максимум дружескими хлопками по спине, такими, что слона свалить можно было, а вот девушек невозбранно лапали, пытаясь уговорить «составить компанию». В общем, по дороге до дивана новоприбывшие понесли невосполнимые потери в лице двух представительниц прекрасного пола — летчики подшофе уговаривать умели. Самая морально устойчивая дама засветила коленом по яйцам особо настойчивому десантнику и почти подбежала к ним. Скай усадил ее на колени, окидывая увлекшихся бойцов тяжелым, задумчивым взглядом. Парни дрогнули и отступили, прихватив гитару и перебравшись ближе к выходу, спасенная счастливо улыбнулась и облегченно вздохнула.