— А разве ты не давала мне слово, Аметист? — безжалостно произнес капитан, не спуская с нее леденящего взора.
— Нет! Нет!.. — кричала она, стараясь вырваться из его цепких рук, чтобы прийти на помощь Уильяму.
— Да, да, Аметист. Ты дала мне слово, Аметист!
Кто-то грубо тряс ее за плечи, громко повторяя:
— Аметист! Аметист!
Наконец ее глаза открылись, и жуткая улица исчезла без следа. Аметист лежала у себя в постели, а Дэмиен с тревогой звал ее по имени и тряс за плечи.
— Ну что, очнулась, наконец? Черт бы побрал этого доктора с его лауданумом — сколько раз я ему говорил, что нельзя так злоупотреблять снотворным! Ты едва пришла в себя. Теперь тебе легче, милая? У тебя был кошмар. — Он ласково провел рукой по ее лицу, все еще влажному от пота, и добавил: — Ты так кричала, что я испугался, как бы не вернулась лихорадка. Но, слава Богу, ничего страшного не случилось, жара нет.
Аметист все еще не могла прийти в себя, и Дэмиен не выдержал: он осторожно привлек к себе ее хрупкое, невесомое тело и прошептал:
— Не нужно бояться, милая, ведь ты со мной! Я никому не позволю тебя обидеть…
Однако это почему-то испугало ее еще сильнее, и в конце концов, Дэмиен уложил девушку обратно в постель. Только теперь он обратил внимание на то, что ее ночная рубашка совсем промокла. Капитан ненадолго вышел и вернулся с тазом горячей воды.
Двигаясь уверенно, как у себя в каюте, он достал с полки свежую ночную рубашку и расправил ее в ногах кровати.
— Тебе нужно переодеться, Аметист. Я помогу тебе вымыться, и потом ты снова заснешь.
— Нст-нет, Дэмиен, мне ничего не нужно! Ты напрасно беспокоишься!
— Снова вспомнила про девичью стыдливость? — сердито осведомился он. — Только на этот раз у меня не найдется одеяла такого размера, чтобы ты могла в него завернуться! — Дэмиен окинул ее небрежным взглядом и добавил: — Пока ты болела, мне не раз приходилось тебя купать. Уверяю, ничего нового я при этом не увидел.
— Но мне это вовсе ни к чему! — пролепетала Аметист, покраснев от стыда. — Я уже купалась сегодня вечером!
— А я говорю, что тебе необходимо смыть пот! — Дэмиен решительно подошел к кровати и взялся за застежку на вороте ее ночной рубашки, но Аметист оттолкнула его руку.
— Я сама!
Однако это ей не помогло. Дэмиен в два счета снял с нее рубашку, и Аметист ничего не оставалось, как подчиниться, отвернувшись в угол и избегая смотреть ему в лицо. Вскоре капитан обнаружил, что это ее решение пришлось очень кстати — он ничего не мог поделать с предательским румянцем, проступившим на его щеках. Хотя он действительно не раз и не два купал Аметист во время болезни, но тогда тревога за ее жизнь была так велика, что с успехом выметала из головы все остальные чувства и мысли. В эту ночь все происходило по-иному. Дэмиен снова оказался во власти колдовских чар и готов был без конца любоваться каждым изгибом ее дивного тела.
Тяжело дыша, стиснув зубы, он проводил влажной губкой по ее нежной коже, и эта привычная процедура превратилась под конец в сладостную пытку. Напряжение возрастало с каждой минутой, и наконец Дэмиен не выдержал: отшвырнув в сторону губку, он резко повернул Аметист лицом к себе и сразу утонул в ошеломленном взоре широко распахнутых фиалковых очей.
— Аметист… Аметист, милая…
Он целовал ее в губы, покрывал поцелуями лицо и шею, ласкал языком чуткие бутоны острых девичьих сосков и мало-помалу добился того, что сковавшее ее напряжение прошло, а в груди зародился низкий хриплый стон. Дэмиен готов был взорваться от восторга, ободренный этим несомненным признаком просыпавшейся страсти.
Дрожащими от нетерпения пальцами он прикоснулся к влажным складкам кожи, укрытым в горячей ложбинке между ее ног, и внезапно понял, что больше не в силах выносить разделявшие их слои одежды. Вскочив на ноги, он в два счета разделся донага, успев заметить при этом, что Аметист следит за ним с томным, рассеянным выражением лица. Она медленно прошлась взглядом по его загорелому волевому лицу, по широкой мускулистой груди, по стройной, подтянутой талии, по узкой полоске золотистых волос, спускавшейся до самого паха, где перед ней предстало тугое от крови, готовое к бою мужское копье, и в ее фиалковых глазах впервые промелькнул отблеск страха.
Охваченный нежностью и страстью, Дэмиен приблизился к Аметист и заключил ее в объятия, ласково нашептывая:
— Не надо бояться, милая, я не сделаю тебе больно… Я хочу любить тебя, только любить…
Его рука медленно, но решительно пробралась у Аметист между ног, чтобы возобновить прерванную ласку. Еще минута — и Дэмиен осторожно улегся сверху. Он боялся, что раздавит своим весом это хрупкое, податливое тело, но должен был во что бы то ни стало овладеть ею до конца.
Миг — и Аметист тихонько охнула, впервые ощутив в себе его напряженное копье. Дэмиен заставил себя лежать совершенно неподвижно, давая ей время прийти в себя.
— Не бойся, милая! — повторял он. — Успокойся, расслабься и позволь мне любить тебя!
Осторожно целуя ее в губы и нашептывая слова ободрения и ласки, Дэмиен начал двигаться — сначала медленно, нерешительно, а затем все быстрее быстрее, — пока не почувствовал, как сильно и ритмично отвечает на его рывки ее тело.
— Это прекрасно, Аметист, не так ли? Мы вместе, ты и я… так и должно было случиться…
После того как наступил финал, вожделенная развязка, вознесшая их обоих на самый пик блаженства, они не сразу пришли в себя и еще долго лежали неподвижно, оставаясь единым целым. Наконец Дэмиен приподнялся и ласково сжал в ладонях ее лицо. Веки Аметист дрогнули. Выражение фиалковых глаз было неподвижным и загадочным, и Дэмиен с удивлением обнаружил, что впервые в жизни готов растеряться под этим взглядом.
— Аметист, милая, теперь ты понимаешь, почему я не в состоянии с тобой расстаться? — прерывистым от волнения голосом произнес он и снова опустился на нее.
Глава 6
Ночью Дэмиен то и дело просыпался, чтобы полюбоваться спавшей возле него Аметист. Наконец-то он овладел ею полностью, до конца! Правда, все случилось несколько неожиданно для него, однако он и не думал раскаиваться в своем поступке. Рано или поздно он все равно сделал бы Аметист своей. Единственное, чего ему приходилось опасаться, — как бы не навредить ее здоровью, слишком уязвимому после недавней лихорадки.
В окно неслышно проник первый рассветный луч, и Аметист недовольно поморщилась, не желая просыпаться так рано. Все тело ломило от боли, и связанная с этим неясная тревога внезапно проникла в ее сознание, моментально развеяв остатки забытья. Нет, нет, Аметист не хотела просыпаться… ей было страшно раскрыть глаза и убедиться, что прошлая ночь не была дурным сном, что это случилось на самом деле…
Она все еще цеплялась за остатки сновидений, когда услышала глухой шепот и знакомая сильная рука по-хозяйски легла ей на бедро.
— Что с тобой, Аметист? Тебе хуже? Я же чувствую, как ты дрожишь! — Он заставил ее повернуть голову, повторяя: — Открой глаза, милая… Посмотри на меня…
Не в силах больше притворяться спящей, Аметист резко раскрыла глаза и увидела, что капитан склонился над ней с выражением тревоги на лице. Вспыхнув от стыда, она прибегла к единственной оставшейся у нее защите и спрятала лицо в ладонях, невнятно повторяя:
— Это правда… это правда… Я думала… я так надеялась, что то был всего лишь кошмар, что я сама буду смеяться над своими страхами, когда наступит утро… Боже мой, все кончено…
— Нет-нет, ты ошибаешься, все только начинается! — ласково уговаривал ее Дэмиен, отнимая от заплаканного лица маленькие слабые ручки. — Тебе незачем так убиваться! Мы немного поспешили прошлой ночью, но все равно я рад, что так случилось! Ты скоро привыкнешь к нашим новым отношениям и поймешь, что мы созданы друг для друга, — точно так же, как это понял я!
Нашептывая ласковые слова, он легонько целовал ее в висок и в щеку, пока вдруг не почувствовал новую вспышку желания. Его поцелуи становились все более требовательными и страстными, и Аметист с содроганием подчинялась его ласкам, сгорая от стыда не только за то, что случилось с ней прошлой ночью, но и за то, что с каждым разом ее тело все более охотно откликалось на его властный призыв. Напрасно она пыталась затаиться и не двигаться в надежде, что это остудит его пыл.