- Ваше превосходительство, - сказал, войдя в комнату, один из адъютантов генерала, - полковник Мелендес спрашивает, угодно ли вам будет принять его, невзирая на поздний час?
- Полковник Мелендес здесь?! - воскликнул генерал с удивлением.
- Он только что прибыл, генерал. Может ли он войти?
- Конечно, пусть войдет, пусть войдет сию же минуту!
Через некоторое время в комнату вошел полковник Мелендес.
- Наконец-то вы здесь! - воскликнул генерал, идя ему навстречу. - Я считал вас или пленным, или мертвым.
- Немного и нужно было, чтобы я стал и тем, и другим.
- О-о! Так, стало быть, то, что вы желаете сообщить мне, действительно важно?
- Очень важно, генерал!
- Caspita! Вот вам, друг мой, кресло; возьмите его и садитесь.
- Прежде всего, генерал, известно ли вам положение наших дел?
- Что вы этим хотите сказать?
- Боже мой, генерал! Только то, что, может быть, не все события последнего времени вам известны.
- До меня дошли слухи о каких-то важных событиях, но я не знаю в точности, что именно произошло.
- В таком случае слушайте! Корвет "Либертад" - в руках инсургентов.
- Не может быть! - воскликнул генерал, вскакивая с кресла.
- Генерал, - сказал молодой офицер печально, - у меня есть новость еще более важная.
- Простите, мой друг, может быть, я ошибаюсь, но мне кажется невероятным, чтобы в поездке, которую вы совершили для развлечения и из которой теперь возвратились, вы могли получить такие важные сведения!
- Инсургенты не только завладели корветом "Либертад", но они также взяли форт Пуэнте.
- О! - произнес генерал, быстро поднимаясь с кресла. - На этот раз вас ввели в заблуждение, полковник! Форт Пуэнте не может быть взят!
- Он взят после часового приступа тридцатью вольными стрелками под начальством Ягуара.
Генерал схватился за голову, и лицо его отразило невыносимое отчаяние.
- Это уже слишком! - вскричал он.
- Но и это еще не все, - продолжал полковник резким тоном.
- Что же еще ужаснее того, что вы уже сообщили, можете вы сказать мне?!
- Факт, который возбудит ваш гнев и заставит вас покраснеть от стыда.
Старый солдат положил руку на грудь как бы с тем, чтобы удержать сильное биение своего сердца, и, обратившись к полковнику, сказал:
- Говорите, друг мой, я готов вас слушать.
Полковник несколько минут молчал, отчаяние храброго генерала глубоко трогало его.
- Генерал, - сказал он, - может быть, лучше будет отложить до завтра то, что я намереваюсь сообщить вам: узнаете ли вы об этом факте несколькими часами раньше или позже - это не составит большой разницы.
- Полковник Мелендес, - возразил генерал твердо, глядя в глаза молодому офицеру, - в тех обстоятельствах, в каких мы в данное время находимся, каждая минута может стоить целого века! Я приказываю вам говорить!
- Инсургенты желают вступить с вами в переговоры, - сказал полковник прямо.
- Вступить в переговоры со мной?! - воскликнул генерал с глубокой иронией в голосе. - Эти господа делают мне большую честь! А по какому именно поводу?
- По поводу того, что они считают себя в силах овладеть Гальвестоном. Во избежание кровопролития они предпочитают вступить с вами в переговоры.
Генерал встал и порывистым шагом прошелся несколько раз взад и вперед по комнате. Потом, остановившись перед полковником, он спросил его:
- А будь вы на моем месте, что бы вы сделали?
- Я согласился бы на переговоры, - чистосердечно ответил молодой офицер.
ГЛАВА III. Отступление
После этих слов, сказанных так смело и откровенно, воцарилось тягостное молчание. Полковник первый возобновил прерванную беседу.
- Генерал, - начал он, - вы, очевидно, не знаете о тех событиях, которые случились за эти двадцать четыре часа?
- Как же я могу знать что-нибудь? Эти демоны-инсургенты организовали небольшие отряды, специально предназначенные для того, чтобы перехватывать наших разведчиков и таким образом лишать нас возможности общаться друг с другом. Из двадцати наших разведчиков, которых я послал, ни один не возвратился!
- И ни один не возвратится, будьте уверены.
- Но что же делать в таком случае?
- Вы действительно желаете знать мое мнение, генерал?
- Честное слово, я действительно желаю слышать ваше суждение по этому вопросу, потому что из всех нас вы один, кажется, знаете истинное положение вещей!
- Да, только я один... Так выслушайте меня, и пусть то, что я скажу, вас не удивляет, потому что все это - правда. Сведения, которые я имел уже честь изложить вам, были даны мне самим Ягуаром не далее как три часа тому назад в Сальто-дель-Фрайле, куда он просил меня явиться переговорить о деле, не имеющем ни малейшего отношения к политике.
- Отлично! - сказал генерал, тонко улыбнувшись. - Продолжайте, я вас слушаю с большим вниманием.
Полковник слегка покраснел, почувствовав на себе мягкий и иронический взгляд своего командира, но тем не менее продолжал:
- Вот в двух словах наше нынешнее положение. В то время как несколько смельчаков с помощью корсарского брига под американским флагом внезапно напали на корвет "Либертад"...
- Корвет "Либертад" - одно из самых лучших судов нашего флота! воскликнул генерал, подавив тяжкий вздох.
- Да, генерал, к несчастью, это теперь свершившийся факт. И вот, пока это происходило, другие инсургенты под командой Ягуара двинулись к форту Пуэнте и овладели им без единого выстрела.
- Но это невозможно! - гневно перебил его старый солдат.
- Я говорю вам сущую правду, генерал!
- И до меня дошли слухи о том, что инсургенты снова нанесли нам урон, но я был далек от мысли о такой катастрофе!
- Клянусь вам честным словом офицера, я говорю истину! - сказал полковник.
- Я верю вам, мой друг, я знаю, насколько вы честны и заслуживаете доверия; только новость, которую вы мне сообщили, настолько ужасна, что я, против воли, желал бы иметь повод усомниться в ней.
- К несчастью, это невозможно!
Генерал, обуреваемый гневом, который он вынужден был скрывать, принялся ходить большими шагами взад и вперед по зале, сжимая кулаки и бормоча про себя какие-то отрывистые слова.
Полковник печально следил за ним взглядом и даже не пытался произносить те банальные слова утешения, которые не только не способствуют смягчению горя, но, напротив, делают его еще более сильным и острым.