Кэти тихо злилась и не могла дождаться окончания тягостного мероприятия. Семейная жизнь несколько поблекла в ее глазах, а к синьоре Франческе Кэти чувствовала уже практически ненависть.
Знай она, что ждет ее впереди… Впрочем, это – всегда разговор в пользу бедных.
Единственным светлым моментом за последующие две недели оказалась мгновенно зародившаяся и окрепшая дружба с Кьярой. По всей видимости, с горничными полагалось обращаться как-то иначе, но Кэти была так зла на весь свет, что не собиралась учиться великосветским манерам.
Кьяра была болтушкой и хохотушкой, у нее всегда было хорошее настроение, а еще она умела делать отличный массаж, заплетала густые волосы Кэти в замысловатые косы и готовила ей изумительный травяной чай, снимавший отеки ног – в последнее время они сильно донимали молодую синьору ди Каррара.
Именно Кьяра стала единственной подругой Кэти в этом мрачном и большом доме. Кэти с трудом привыкала – а по правде сказать, не могла привыкнуть вовсе – к образу жизни Алессандро, который вставал в семь утра, в течение десяти минут умывался и одевался, шел завтракать и либо уезжал на аэродром, чтобы лететь в Рим, либо уходил заниматься делами поместья и дома. В принципе большой разницы не было – и в первом, и во втором случае Кэти видела своего мужа рано утром и поздно вечером. Оставались, конечно, ночи – но тут, как назло, напомнил о себе тяжелейший токсикоз, и Кэти даже думать не могла о сексе, а Алессандро относился к ней преувеличенно бережно… как к тухлому яйцу.
Апофеозом его заботы стал переезд в отдельную спальню. Молодой муж мотивировал это тем, что ему трудно удержаться от грешных помыслов в одной кровати с Кэти, а в ее положении – Господи, как он надоел с этим «положением»! – это может быть опасно. В результате Кэти ночевала одна, скорчившись в позе эмбриона на краю огромной кровати, и засыпала почти все время в слезах…
Отдельным аттракционом стала встреча с Лучианой, вернувшейся из Флоренции. Не будь Кэти в тот день так плохо, она бы даже посмеялась – настолько глупо и вызывающе вела себя странная обитательница дома ди Каррара. Небрежно кивнув вошедшей в гостиную Кэти, она вдруг устремилась к ней, уставилась на ее живот и принялась ворковать, как влюбленный голубь, обращаясь исключительно к «маленькому хозяину ди Каррара». Видимо, будь это технически возможно, Лучиана с удовольствием поговорила бы с животом в отсутствие Кэти – но приходилось терпеть, ничего не поделаешь…
С тех пор они едва перемолвились десятком слов, да и то – исключительно за общими трапезами, поскольку именно Лучиана сидела ближе всех к Кэти – напротив…
Всего лишь однажды Кэти удалось провести целый день со своим мужем – неожиданно отменилась важная встреча в Риме, и Сандро вывез жену в Каррару. Они немного погуляли, а затем посетили банк, где Сандро оформил на имя Кэти кредитную карту, и частную клинику доктора Сантуццо – семейного врача ди Каррара. Доктор оказался симпатичным – но Кэти все равно расстроилась, потому что романтической подобную поездку нельзя было назвать при всем желании.
К концу второй недели Кэти сделала неприятное открытие: Сандро, с которым она так самозабвенно занималась любовью и от которого забеременела, и Алессандро ди Каррара, за которого она вышла замуж, – совершенно разные люди.
Веселый темноволосый парень с обаятельной улыбкой и нежными руками, Сандро удалялся все дальше, становясь историей. На смену ему приходил властный и деспотичный хозяин жизни, надменный миллиардер Алессандро ди Каррара. Лигурийский Тигр – прозвище, которое надо заслужить. Алессандро ди Каррара был трудоголиком, безжалостной акулой бизнеса, ходячим компьютером и Властелином Вселенной по совместительству – по крайней мере, именно так относились к нему синьора Франческа и Лучиана дель Боска. Их обожание и преклонение не распространялись на Кэти, и ей приходилось прикладывать все усилия, чтобы убедить себя, например, в том, что душенька Лучиана не имеет в виду ничего обидного, когда цедит что-то неразборчивое в ее сторону…