Рядом стояли родители Лизы - седая, с круглым морщинистым лицом Анна Прохоровна и Панкрат Васильевич, до того тихий человек, что все удивлялись: как это Лиза и Степа получились такими шумными и беспокойными? Анна Прохоровна часто-часто закивала, а Панкрат Васильевич подтвердил:
- Это ты, Степановна, верно. Малы, велики - все одно родителям тревога…
Тоня хотела что-то сказать, но к ней стремительно подлетела танцующая пара - Нина и Толя. Спокойная, всегда несколько вялая Нина громко смеялась.
- Понимаешь, думала, что каблук отскочил, - говорила она. - Слышу, что-то треснуло, зацепилась - там выбоинка в полу. А он не слушает - все вперед мчится. Чуть на Петра Петровича не налетел… Ой, не могу, не отдышусь никак…
Нине было смешно и то, что каблук чуть не сломался, и что она так запыхалась, и что Толя мчался вперед, не слушая ее. Увидев невдалеке Лизу, она кинулась к ней и опять начала рассказывать о каблуке и смеяться.
Тоня и Толя поглядели друг на друга и тоже засмеялись.
- А ты хочешь танцевать? - спросил Толя.
- Нет, не хочу. Я хочу…
И Тоня вдруг так ясно поняла, чего она хотела весь день сегодня и весь вечер, точно кто - то внятно шепнул ей на ухо: «Да, сделай это».
- Я знаю! - быстро сказал Толя.
- Ну, скажи…
- Ты хочешь пойти сейчас в Белый Лог.
- Да… - немного растерянно произнесла Тоня. - Как ты узнал?
- Пойдем!
- Зачем же… Как же ты уйдешь? Я не хочу, чтобы из-за меня ты праздника лишался. Такой вечер раз в году бывает…
- Пойдем! - повторил Толя.
И Тоня почувствовала, что обидит его отказом, что вечер, который бывает раз в году, покажется ему испорченным, если она уйдет одна.
- Ну хорошо. Я только маме скажу, чтобы не дожидалась меня.
Тоня шепнула матери, что хочет пойти прогуляться, и Варвара Степановна не спросила ее, с кем она идет и куда, а сказала только:
- Платком покройся. Холодно.
Когда они выходили из зала, музыка стала затихать. Прекратился широкий, торжествующий шум ветра, и последние разрозненные звуки медленно реяли, как сухие листья с завернувшимися краями.
Тоня сбежала с лестницы, в раздевалке выхватила шубу из рук Анатолия, кое-как повязалась платком.
- Идем же скорее!
Толя, застегивая полушубок, спешил за ней. В тамбуре они столкнулись с какими-то людьми. Тоня не обратила на них внимания, но Анатолий на секунду задержался, взглянув на высокого человека в дохе. Он хотел даже заговорить с этим человеком и дотронулся до его рукава, но тот не заметил робкого жеста и, громко разговаривая со своим спутником, вошел в школу.
Тоня позвала товарища, и он кинулся догонять ее, но оживление юноши пропало, и тень легла на его лицо.
Глава четвертая
Тоня молчала. Так величава была широта и тишина ночи, с такой огромной высоты светила холодная луна, что говорить не хотелось.
Они прошли мимо клуба, мимо заборов и спящих домов. Наезженная дорога четко виднелась на снегу. Она вывела Тоню и Толю из котловины, где стоял поселок, нырнула вниз, а когда выпрямилась снова, огни прииска спрятались за горой.
Анатолий еле поспевал за Тоней. А ей все казалось, что они идут слишком медленно.
- Смотри, - сказала она обернувшись, - дорога бежит, правда?
- Бежит.
- А луна?
- И луна бежит. Да как быстро!
- Побежим и мы!
Они побежали, и белые холмы за обочинами двинулись навстречу им.
Тоня легко неслась вперед, Анатолий держался сзади. Он забыл неприятное впечатление от встречи с человеком в дохе. Радость наполняла его сердце. Казалось ему, что лучше ничего не было в его жизни, чем этот бег под высокой луной по снежной дороге за милой девушкой.
У леса Тоня остановилась и, споткнувшись, чуть не упала. Толя поддержал ее:
- Устала ты. Посиди, отдышись немного.
Он подвел Тоню к большому, заметенному снегом пню.
- Сейчас снег смахну… Теперь садись.
Они отдыхали недолго и вступили в лес. Здесь было темнее. Деревья жались друг к другу по сторонам дороги. Большие ветви их были недвижны, словно не могли пошевелиться под снежным грузом.
- Ты не боишься? - спросил Толя.
- Конечно, нет! А ты? Может быть, тебе страшно?
Тоня быстро взглянула на спутника. Не обиделся ли он? Нет, Анатолий улыбался.
- Мне-то стыдно было бы бояться. А я вот подумал, что какая-нибудь столичная девушка здорово струхнула бы. Лес тут у вас серьезный!
- Тайга! Ты в Ленинграде, наверно, только в книгах про нее читал.