Но когда он вышел из дверей корпуса, то обнаружил, что кто-то его опередил, и вожделенного одиночества не получится. В начале лыжни стояла спиной к нему женщина, подняв голову к солнышку. Ещё не увидев её лица, Александр Сергеевич понял по завиткам волос, выбивающимся из-под лыжной шапочки, что это Снежана.
Она обернулась на скрип снега под его лыжными ботинками и захлопала ресницами, чтобы вернуть зрение, ослеплённая зимним солнцем.
– Здравствуйте, Александр Сергеевич! Такое солнышко тёплое, – произнесла Снежана, как бы оправдываясь за свою позу, и ласково улыбнулась.
Сердце Александра Сергеевича пропустило один удар, а потом забилось в учащённом ритме: без вчерашней косметики лицо Снежаны было ещё прекраснее, хотя, куда уж может быть прекраснее!
– Вы тоже любитель беговых лыж? – почему-то переходя на «Вы» начал разговор Александр Сергеевич (на работе он всем тыкал, не взирая на возраст и пол).
– И беговых, и горных, – рассмеялась от избытка хорошего настроения Снежана.
– Не думал, что кого-нибудь встречу на утро после столь бурной ночи.
– А я – жаворонок. На Новый год еле дотягиваю до курантов, а потом спать уползаю. А Вы, наверное, привыкли один кататься? Так я могу пойти в другую сторону, чтобы Вам не мешать…
«Ворчу, как старик», – подумал Александр Сергеевич и поспешил добавить, чтобы девушка не успела осуществить свои намерения:
– Нет-нет, наоборот! Вдвоём веселее!
– Вот здорово! А то я тут в первый раз и ничего не знаю. И в лесу панически боюсь заблудиться. Так и нарезала бы круги вокруг здания. А хочется прогуляться по лесу, там, наверное, такая красотища!
И они углубились гуськом друг за другом в лес. Впереди – Александр Сергеевич, за ним – Снежана. Разговаривать в такой позиции было не возможно, чему Александр Сергеевич был искренне рад: то, о чём хотелось говорить, было совершенно неуместно между едва знакомыми людьми. Занятый своими хаотичными мыслями Александр Сергеевич периодически на автомате увеличивал темп, но Снежана не отставала. Наконец, мужчина выдохся и остановился. Снежана подъехала к нему, сняла с плеч небольшой рюкзачок, достала оттуда термос и разлила в крышечки ароматную горячую жидкость. В нос ударила смесь пряных запахов, из которых Александр Сергеевич различил только апельсин, а потом по пищеводу растеклось приятное тепло.
– Да Вы – волшебница! Что это?
– А, что было! Всё подряд напихала: корица, гвоздика, терн, имбирь, яблоко, мёд, апельсин. А-ля глинтвейн!
– Здорово согревает! Жалко только, что до ног не дошёл!
– Когда он до ног дойдёт, они передвигаться перестанут! – опять рассмеялась Снежана. – А не пора ли нам обратно разворачиваться? Что-то есть захотелось…
Александр Сергеевич взглянул на часы – ё-моё! Пора было срочно возвращаться, ведь ему ещё сегодня надо было успеть на последний Сапсан в Питер.
– Опаздываете? – забеспокоилась Снежана, увидев, как мужчина нахмурился, посмотрев на часы.
– Ничего! – отмахнулся Александр Сергеевич, – Успею доставить Вас к обеду вовремя!
И они отправились в обратный путь. Лыжня теперь шла под горку, поэтому времени на обратный путь ушло меньше, чем пока они забирались наверх, да и идти было веселее. Но на душе у Александра Сергеевича было пасмурно. Ехать в Питер, в кои веки, совсем не хотелось. А хотелось остаться тут, со Снежаной. «Околдовала она меня, что ли?» – думал Александр Сергеевич, пытаясь вспомнить всё, что ему рассказывал о ней в своё время Алексей. Но мысли путались и перескакивали с одного на другое. Жалко, что поездку он никак не может отложить на время…
У них была такая традиция: встречаться каждый год 2 января. Кто-то с друзьями накануне Нового года ходит в баню, а они приезжают в Питер к Саньке. Раньше каждый год место встречи менялось: то Питер, то Москва – это у него, значит, Сашки в гостях, то Турку – у Алекса, то Пенза у Сашеньки.
В Пензе Сашенька оказалась, помотавшись за мужем-военным по городам и весям. Алекс развернул свой совместный с соседями-финнами бизнес ещё в Питере, а потом оказалось удобнее вести его из Финляндии, и он с женой в двумя детишками переехал в Турку. А Сашка влюбился в бешеный ритм Москвы, да так в ней и осел. В Питере остался только Санька. Но пять лет назад он попал в страшную аварию, из которой выкарабкался, но остался инвалидом, и они вчетвером единодушно решили встречаться теперь у него в Питере. Откладывали в сторону все дела и как бы ни были заняты, как бы себя ни чувствовали, что бы не происходило у них в семьях или на работе, где бы они не находились – хотя бы на денёк вырывались на встречу. Это было святое. Это был их якорь, их уверенность в плече друга. Тем более что Питер был их родным городом, где прошло их детство, юность и взросление. Где они обрели свою дружбу, ещё в первом классе школы, когда выяснилось, что их четверо в первом «Б» Александров: три мальчика и одна девочка.