Алекс нахмурился: его семейная жизнь вообще покатилась в тартарары после переезда в Финляндию. Они с Катей сначала стремительно отдалились друг от друга, а потом и вовсе стали чужими людьми. Хорошо хоть хватило смелости поговорить друг с другом и их отчуждённость не переросла в ненависть. Они сохранили семью ради детей, но каждый живёт своей жизнью. И почему русского человека горе-несчастье заставляет становиться лучше, а сытость и благополучие наоборот, вытаскивает наружу всё самое негативное? Вон, Саньке, инвалиду, впору позавидовать, как они с Оксаной любят друг друга… Может, и для него не всё потеряно в этой жизни? Сашка, вон как поскакал по лестнице через три ступеньки. Молодой горный козёл, да и только!
9
Как Александр Сергеевич ни торопился – всё равно опаздывал. Ночью из Питера выехать не смог: удивительное дело, на Сапсан не было билетов! Трястись в обычном поезде не захотел, а на самолёт побоялся, что не пустят, всё-таки они с друзьями прилично выпили. Тогда решил ехать ранним утром первым Сапсаном, но продрых, как сурок. В итоге он едва успевал приехать в «Берёзки» только к обеду. Мало того, что от целого дня со Снежаной оставалось времени с гулькин нос, так и вообще рисковал с нею разминуться. Завтрашний день на фирме уже был рабочим, и сотрудники предпочитали уезжать из дома отдыха сразу после завтрака, а не в 15 часов.
Снежана же решила использовать время на отдыхе на полную катушку. После завтрака покаталась на лыжах, а потому на обед пришла в гордом одиночестве. Она уже допивала компот (стандартный, советский, из сухофруктов), когда увидела поверх стакана, стремительно ворвавшегося в столовую Александра Сергеевича. Он ястребом оглядел полупустой зал и решительными шагами направился в её сторону.
– Ты вернулся!
Даже больше чем слова, чем обращение на «ты», Александру Сергеевичу сказали глаза Снежаны, открыто смотревшие на него с любовью и желанием. Он молча схватил её за руку, и они побежали вверх по лестнице в его номер.
Едва за ними захлопнулась дверь, Александр Сергеевич, сделал, наконец, то, что в последние часы хотелось ему больше всего на свете – приник к мягким губам Снежаны в глубоком поцелуе. Девушка не осталась пассивно принимать мужские ласки, и эта её активность довела градус желания мужчины до умопомрачительной высоты. Даже толком не раздевшись, Александр Сергеевич впечатал Снежану в деревянную дверь, а она, чтобы усилить контакт, закинула свои ноги на его талию и скрестила их у него за спиной.
Они не поменяли позу и не разомкнули губы, даже когда оба сбросили первое, так долго сдерживаемое, вожделение. На трясущихся ногах Александр Сергеевич переместился к кровати, перенеся туда и Снежану, и рухнул, подмяв под себя девушку. А потом они раздевали себя и друг друга, путаясь в пуговицах и молниях, подолгу застревая в поцелуях.
Сколько прошло времени и сколько раз они успели дойти до совместных оглушительных оргазмов, подсчитать было не возможно, поскольку они прилипли друг к другу, как два мощных магнита. Но тут на телефон Снежаны посыпались смс, а потом и он сам начал настойчиво трезвонить.
– Я сейчас разобью его в чёртовой бабушке! – рассердился мужчина.
– Ох, это, наверное, такси за мной. Я на три часа заказывала.
– К чёрту такси! Мы остаёмся!
– Всё равно к нему надо выйти, расплатиться…
– Ты лежи, отдыхай! – вздохнул Александр Сергеевич, поцеловал Снежану в кончик носа, нехотя встал, и натянул брюки и мятую футболку на голое тело, – Я всё улажу.
Вернулся Александр Сергеевич минут через 40. Вкатил в свой номер сначала чемодан Снежаны («Хорошо, что собрала его перед обедом», – подумала девушка), а потом тележку с напитками и фруктами, которую катил за ним, наверное, официант. Закрыл дверь на ключ, демонстративно закинул его в угол комнаты, на ходу снял брюки и откинул одеяло, которым прикрывалась Снежана. И девушка предстала перед ним во всей своей прекрасной наготе. Он не спешил присоединиться к ней в постели. Ему хотелось тщательно изучить это восхитительное тело и глазами, и руками, наощупь, и губами, и языком. Как гурман наслаждается глотком восхитительного вина, перекатывая его у себя во рту, чтобы не пропустить ни единого нюанса его богатого букета, так и Александр Сергеевич медленно двигался от кончиков волнистых каштановых волос Снежаны на голове к черным кудряшкам, прикрывающим горячую пещерку у неё между ножками. А когда дорожка поцелуев, наконец, почти достигла цели, переместился к пальцам ног. Снежана недовольно замычала и потянулась к мучителю, но он только покачал головой, приложив палец к своим губам: