Они поцеловались и пару секунд просто стояли, прижавшись друг к другу лбами. Гермиона кивнула ему и отправилась на улицу.
***
Некоторые люди тешатся своими связями, целями и богатствами. Но когда они сталкиваются лицом к лицу со смертью, эти богатства оказываются бесполезными. Невозможно кому-то заплатить, или приказать, чтобы вернули то самое, что тебе так дорого.
Жизнь.
Возможно не свою, скорее всего, так оно и есть. Когда ты встречаешь безжизненные глаза, зрачки которые больше никогда не расширятся, при виде тебя, становится невыносимо больно. Конечно, смерть, наверное, самое лучше изобретение Жизни. Она — причина перемен. Она очищает старое, чтобы открыть дорогу новому. Но её принятие и осознание может сотворить невообразимое.
Гермиона Грейнджер не раз представляла себе тот день, когда случится самое страшное — смерть её близких. Смерть её отца.
Не таким она себе его представляла.
Она думала, что он умрет от старости, исправив свою гнусную натуру, ради неё. Думала, он поведет её к алтарю на её свадьбе, скажет тост. Что он будет играть со своими внуками и мило им улыбаться, не как величайший темный маг, как обычный человек, любящий свою семью.
Но он умер не так. Он умер от руки мальчика-который-сука-сейчас-умрет.
Больнее всего было то, что она это увидела. Увидела, как мальчишка встает с сырой земли, будто воскрешая после смерти, видела, как гребаный Лонгботтом отрубает голову змее, уничтожая последний крестраж и как Поттер стреляет заклинанием в Тома Реддла.
Она стояла в оцепенении где-то минуту. Может меньше, может больше.
Единственная слеза скатилась по её щеке, когда она начала медленно подходить к мальчикам на опушке леса.
— Ты… — она посмотрела на Гарри — Ты убил его…
— Гермиона, спокойно. — Поттер поднял ладони вверх, держа палочку в пальцах. Невилл повторил его действия, только уже без палочки. — Я же знаю тебя, ты лучше этого!
— Как я могу быть лучше этого?! — Грейнджер держала палочку наготове, её голос срывался от крика, но её это не волновало. — Ты, блять, убил моего отца! Как ты смеешь говорить мне о спокойствии?
— Гарри, сделай с ней что-нибудь! — завопил Невилл.
— Издашь еще хоть звук — пожалеешь, что родился на свет! — терпение Гермионы лопнуло, когда Невилл начал кричать и бросился на ней, без палочки. Придурок. — Авада кедавра! — зеленый луч столкнулся с грудью Лонгботтома. Тот упал, смотря на Гермиону холодными глазами, такими же, как у её отца.
— Невилл! Нет! — Гарри выронил палочку и подбежал к бездыханному телу друга. Осев рядом с ним на коленях — он поднял свой взгляд, полный ненависти, на Гермиону. — Как ты могла?! Зачем, зачем ты его убила? О, Годрик…
— Жизнь — за жизнь, Поттер. — Гермиона подняла на него свою палочку. — Кровь за кровь.
Гарри невербально призвал свою палочку и ринулся в бой. Проклятья одни за другими летели в стороны противников. Они были разных цветов и разной мощности, непростительные и темные. Старые и новые. Все, что приходили на ум. Битва продолжалась уже довольно длительное время. Разница между тем, когда тебя толкают на арену для битвы со смертью, и тем, когда ты сам сознательно идешь на эту битву, — в этом и состоит вся суть; и Гермиона шла на это осознанно она знала, на что шла, она была готова.
Последний зеленый луч, который когда-либо вырвется из её палочки. Она пообещала это себе сама. Он будет последним. Говорят, что тот, кто остается в живых, всю жизнь будет чувствовать себя виноватым. Но это не так, не для неё. Не для Грейнджер. Она поступила правильно — отомстила за отца. Это её мнение и никто его не посмеет оспорить.
Гермиона победила в этой битве, в её собственной. Она в последний раз посмотрела на тело бывшего лучшего друга.
— Покойся с миром, Гарри Поттер, ты прожил достойную жизнь. — она склонилась над его телом. — Не будем говорить о последнем её часе.
***
Война закончилась. Люди поняли это, когда Гермиона сообщила о смерти двух «организаторов» битвы. Люди не понимали, что им делать. На какой стороне стоять. Убивать, или молить о прощении. Никто ничего не понял.
Грейнджер просто осела на пол и громко заплакала, Драко, который находился в Большом зале всё это время, кинулся к ней.
Пожиратели смерти стали окружать Гермиону, ожидая указаний.
— Проваливайте! — крикнула девушка. — Делайте, что хотите! Я не хочу этой войны! Я сражалась не за дебильные убеждения, а за своего отца. Я боролась с ним, ради него. Теперь его нет. Война окончена! Хватит невинных смертей!
Её поддержали почти все, пара человек всё еще косо смотрели на неё, но кажется, в скором времени все поймут, что она — просто девушка, оставшаяся сиротой. Девушка, отчаянно жаждущая семьи, любви и ласки. Спокойствия и равновесия.
Это было нужно всем. Просто немного спокойствия. И, возможно, времени…
Комментарий к Глава 17.
Почти конец…
========== Эпилог. ==========
2 мая 2008 год.
10 лет прошло с тех пор, как Гермиона Малфой положила конец начатой войне. Она вышла замуж за Драко спустя год, после войны, 24 апреля 1999 года. После тех ужасных событий магический Лондон очень долго восстанавливался, как и Хогвартс.
Сейчас Гермиона — директор обновленной школы чародейства и волшебства Хогвартс. Воспитывает двух прекрасных детей: восьмилетнего Скорпиуса и шестилетнюю Ребекку. Драко работает большой шишкой в министерстве, он метится в Министры, это было его мечтой.
Жизнь идет спокойно, девушка совершенно забыла обо всем, что произошло десять лет назад. Сегодня отмечается торжество, в честь великой победы. А точнее перемирия.
Пожиратели смерти, которые совершили ужасные преступления, были арестованы и посажены в Азкабан. Некоторые из них уже вышли, но большинство из них помиловали. Все они следовали за Гермионой, поэтому, когда она объявила о перемирии, все поддержали её. Никто не стал бороться за бессмысленную идею о чистоте крови, а спустя несколько лет некоторые из них сами же начали активно контактировать с магглорожденными.
Леди Малфой сидела у себя в кабинете, разгребала бумаги и одновременно с этим читала письма своих детей, в которых они просили её скорее аппарировать домой, потому как очень соскучились по маме. Гермиона усмехнулась и отложила письмо, написанное корявым почерком Ребекки, с исправлениями Скорпиуса.
В дверь постучали.
— Войдите. — крикнула Гермиона, убирая счета со стола.
Драко Малфой, собственной персоной, вошел в новый кабинет своей жены, который она абсолютно изменила под свой вкус. Теперь он был не таким огромным и более светлым, в основном в серебряных тонах.
— Ты занята?
— Нет, Драко, я закончила. — ответила она, поднимаясь со стула. Гермиона поправила блузку, которая уже начала задираться на округлившемся животике девушки.
— Милая, тебе пора уже взять декрет, сидеть дома и ждать, пока я привезу маггловское мороженое. Единственное, — Драко сказал это слово, очень сильно выделяя его в своей речи. — которое ты ешь во время беременности.
Гермиона усмехнулась и отправилась в сторону мужа.
— Нет, ну серьезно — продолжал он — почему нельзя есть магическое мороженое? Чем тебя не устраивают клубничные единороги, бегающие по языку?
— Драко, отстань! — Гермиона поцеловала его в щеку и рассмеялась. — Иногда мне кажется, что ты беременеешь вместе со мной! У тебя мои перепады настроения!
— Я просто хочу, чтобы ты на седьмом месяце не работала, а валялась в нашей шикарной спальне!
— Ещё будет время поваляться в нашей шикарной спальне.
Драко нежно погладил щеку Гермионы и впился в её губы поцелуем.
— Ты как? — спросил он с тревогой.
— Нормально. Десять лет прошло, я уже отпустила его. — Это было правдой, она его отпустила, но она его не забывала. Не забудет.