Он сузил глаза, прежде чем повернуться к сыну одного из членов Совета, который рассказывал о том, каким волнующим было путешествие в открытое море. Скукота просто убивала меня. Мой взгляд устремился в сторону Люциана, который вертелся около Министров. По крайней мере, он выглядел лучшей компанией.
Эйден так громко вздохнул, что я уже хотел засмеяться. Хоть в одном мы были схожи: нам обоим было скучно и еще –
Дрожь осознания пробежалась по коже, и я почувствовал, как знаки начали покалывать, отзываясь на ее присутствие. Алекс.
Я начал медленно оборачиваться, устанавливая ее местонахождение. Во имя Царства Мертвых, что она делает…мой мозг опустел, и я перестал что-либо воспринимать.
Алекс стояла на входе в зал и была похожа на лесную нимфу, приглянувшуюся Аполлону. Она была встревожена, но я чувствовал не это. Я чувствовал что-то другое.
В ней всегда была эта особенная красота, которая делала ее уникальной в глазах окружающих. Но сегодня, одетая в красное платье, которое следовало бы запретить носить на таком теле.. Я видел Алекс в тренировочной одежде, в ее маленькой пижаме, и в повседневной одежде, но черт. Этот дикий клубок волос был красиво уложен… а глаза…
Сегодня, она была самым прекрасным, что я когда-либо видел.
Я заметил, как она отодвигалась от Лаадан и Люциана, отступая в бок. Ей не по себе там. Аид, она просто не принадлежит этому.
Наконец-то, после целой вечности, она встретилась со мной взглядом и приподняла свой бокал, приветствуя меня. Каждый мускул тела застыл, и до меня дошло, что я уставился на нее, как придурок.
— Святое дерьмо, — прошептал я.
Я увидел, как замер Эйден, и удивился, как он понял, что она здесь. Может между ними существует некая связь, более сильная, чем моя с Алекс. Невозможно…но все же.
Затем он оглянулся, и, о боги, я еще никогда не видел, чтобы мужчина был настолько удивлен девушке в платье. Окей. Лгу. Я сам только что был таким. И если его мысли хоть немного напоминали мои..мне захотелось ударить его сильнее, чем до этого.
Посмотрев на лица обоих, мне захотелось ударить, а лучше взорвать что-нибудь. Прямо здесь, при всех, они пожирали друг друга взглядами.
И стало еще хуже. Эйден направился к ней. Сжав челюсть, я услышал, как заскрипели зубы. Я начал отходить от группы, минуя Люциана и Маркуса. Когда я проходил позади Лаадан, она посмотрела на меня.
— Она не для тебя, — пробормотала она, держа бокал возле губ. Небольшая улыбка все никак не угасала на ее лице. Я даже знать не хочу, как она догадалась. – Мудрый с пенни, Сет…
— А глупец затыкается.
Лаадан выгнула бровь, но промолчала, что было к лучшему. Из всех чистокровных, с которыми я был знаком, она пугала даже меня. Я направился к Алекс, по пути захватив салфетку, чтобы она вытерла слюни. Сомневаюсь, что она будет признательна.
Вздохнув, я встал рядом, положив руку ей на плечо. Она даже не дрогнула, в отличие от меня. Зевс мог бы стоять возле нее, а она и не заметила бы. Но Эйден заметил. Он даже не попытался скрыть чувство ненависти, что появилось у него на лице.
Я приподнял уголок рта.
Эйден выглядел так, будто собирался ударить меня, и я надеялся на это. Я больше всего хотел бы надрать ему задницу… но Алекс – ей это не понравится.
Опираясь на нее, я учуял аромат персиков и чего-то таинственного, что точно подходило ей.
— Люди начинают таращиться.
Я знал, что ей все равно, и захотел придушить ее, но Эйден, как обычно, проявил здравый смысл. Он остановился, сжав зубы точно так же, как я до этого.
Я опустил свою руку и соединил наши пальцы, сказав при этом самую ироничную вещь.
— Ты же знаешь, он не для тебя.
— Я знаю, — прошептала она, ее боль и отчаяние захватили меня, и я понял, что Эйден отвернулся. Часть меня хотела вернуть его назад к ней, лишь для того, чтобы она перестала так себя чувствовать.
Но другая часть выбила это дерьмо из моей головы.
— Не хочешь потанцевать? – спросил я.
Ее глаза приобрели медовый оттенок.
— Я не хочу танцевать. – Опустив подбородок, сказала она.
Я сузил глаза.
— Ты хочешь здесь остаться?
— Я не знаю.
Ах, нерешительность – человеческий друг. Я улыбнулся и заговорил, касаясь ее уха.
— Мы не принадлежим этому месту, Алекс. Не с ними.
Она отвела свой взгляд и прикусила нижнюю губу. Она была сбита с толку, что было свойственно терпеливой части натуры Алекс. Но затем она снова посмотрела на меня.
— Давай, пошли, — уговаривал я.
Дрожащими руками она поставила бокал на стол, и когда мы уходили, я знал, что мысленно она не со мной. Ее мысли и сердце никогда не были со мной, они всегда находились в другом, неправильном месте.