Я сразу забыла про боль, оттолкнулась от стены и схватила Сета за руку.
— Нет!
— Отойди назад, Алекс, сейчас же.
Я встала перед ним, закрывая Мастера. Знаки Аполлиона начали светиться на его бледном лице.
— Ты не можешь сделать этого, Сет! Тебе нужно успокоиться.
— Сделай это, — выкрикнул Мастер, — разрушь свою судьбу, Аполлион. Так как судьба твоей сучки уже обречена.
Глаза Сета загорелись, его губы стянулись в линию. Акаша начала распространяться, превращаясь в пламя.
— Игнорируй его! — я схватилась руками за его рубашку. — Пожалуйста! Ты не можешь сделать этого!
Это не работало. Он не слушал мен. Готовясь выпустить самый сильный элемент, он отвел руку назад. Я обернулась.
— Убирайтесь отсюда! Сейчас же!
Служанка убежала, но Мастер остался, улыбаясь Сету, как будто у него начисто отсутствовал инстинкт самосохранения. Потом я поняла — он хотел, чтобы Сет сделал это. Для полукровки, убийство чистокровного, означало смерть. Возможно, даже для Аполлиона.
С дрожащими руками я повернулась обратно к Сету. Я прижалась к его груди так сильно, чтобы он смог понять, что если отомстит, то ему не избежать смертной казни. Я могла чувствовать свой страх, паника затмила физическую боль.
Сет вздрогнул, а затем его руки обвились вокруг меня. Я чуть не зарыдала от облегчения. Безжалостный смех жестокого Мастера все еще был слышен, даже после того как он ушел.
Он посмотрел вниз на меня.
— Я хочу убить его.
— Знаю, — прошептала я, заталкивая слезы обратно.
— Нет, не знаешь. Я до сих пор хочу.
— Но ты не можешь. Это была моя вина. Он хотел ударить слугу, и я остановила его. Он…
— Твоя вина? — сказал он, открыв глаза шире, все еще не веря в это. Он протянул руку и взял меня за подбородок, поворачивая голову в сторону.
— Нет. Это была не твоя вина.
Я сглотнула, прикрывая глаза. Кризис миновал… на данный момент.
— Будет синяк?
— Скорее всего.
— Думаю… я попала. — Я отошла на шаг назад и уставилась в пол. Этот Сет — жестокий и смертоносный — пугал меня. — Ты тоже попал.
— Да, — Сет сказал это так, как будто его не волновало такое дерьмо.
Я прикоснулась к левой стороне своего лица и вздрогнула.
— О, дерьмо.
Сет убрал мою руку.
— Я думаю, что если до ужина никто ничего не скажет, то все будет в порядке.
— Ты так думаешь?
Сет улыбнулся, но казалось, что что-то сломалось в нем.
— Да.
Мы не дотянули до ужина.
Примерно двадцать минут спустя, Маркус и вся команда ворвалась в гостиную, где мы с Сетом скрывались. Эйден был с ними, его глаза сразу же нашли меня. Он исследовал мое лицо, останавливаясь на том, что как я думала, уже превратилось в приличный синяк, затем остановился и резко выдохнул.
Злость исходила от него волнами, столь же подавляющая, как и та, которую источал Сет.
— О чем ты думала, Александрия? — потребовал Маркус.
Я оторвала свой взгляд от Эйдена, но не посмотрела на Маркуса. Вместо этого я смотрела на Сета. Его лицо, по-прежнему, оставалось жестким и холодным.
— Я знаю, что не должна была останавливать Мастера, но он собирался ударить девушку за разбитые тарелки. Я должна была…
Дверь открылась, и вошел Министр Телли вместе с Охраной Совета.
Я сжалась, но Сет встал.
— В чем дело? — спросил он, сжимая кулаки.
— В чем дело? — повторил Министр Телли, пересекая комнату, высокий и изящный в своей зеленой мантии. Он остановился перед Маркусом и Люцианом.
— Что я слышу, днем Александрия напала на Мастера?
— Напала? — вспылила я, — я ни на кого не нападала. Я остановила…
— Она помешала Мастеру, но уж точно не нападала на него, — отрезал Маркус, посылая мне предостерегающий взгляд, — Однако, он ударил Александрию.
Телли одарил меня коротким взглядом.
— Полукровки знают, что нельзя чинить препятствия Мастеру в его делах с подчиненными. Это нарушение Указа!
Мой рот открылся. Я ожидала беды? Да. Но не обвинения в нарушении Указа.
— Вы серьезно? — Сет выступил вперед, сужая глаза.
— Возьми своего Аполлиона под контроль, Люциан, — выкрикнул Телли, — или моя Охрана сделает это.
Люциан встал перед Сетом, но я знала, что он ничего не сможет сказать или сделать. Я схватила Сета за руку и сильно потянула.
— Сядь, — прошептала я.
Он посмотрел на меня через плечо, его брови поднялись вверх.
— Я лучше постою.
Боги, он не помогал. Не то, чтобы это могло его остановить, но я продолжала держать его за руку.
— Министр Телли, я понимаю, что Александрия не должна была вмешиваться, но обвинять ее в нарушении закона? — Маркус дернул головой, — Я думаю, это крайность.