– Чё глядишь так завистливо? – спросила она с обычной наглостью.
– Я просто разглядываю твою татуировку, – ответила я. У неё действительно была на груди большая татуировка – ящерицы и змеи, образовывающие слово «devil». Не слишком оригинально. «Жми сюда» или «На этом месте должна быть грудь» были бы намного оригинальнее.
– Так зовут одного моего друга, эй, – сказала Хелена, и я очень понадеялась, что он не выберётся навестить её, пока она живёт у нас.
Я накрасилась, причесалась и опять поглядела в зеркало. На сей раз я не имела ничего общего со снеговиком. Я выглядела замечательно – как модель для больших размеров (они совсем не толстые, вы заметили?)
Когда я уже собиралась уходить, вошла моя мать с противнем в руках.
– Это осталось от обеда. Тофу с листовым шпинатом и жареными семечками. Чтобы Филипп хоть что-то ел. – Последнее было, похоже, скрытым упрёком, но он не достиг цели – лучше не есть ничего, чем есть сготовленное моей матерью.
Я посмотрела на зелёно-коричневую массу и сказала:
– Он будет ужасно рад, мама.
Моя мать осмотрела меня с ног до головы.
– Ты так вырядилась. Идёшь к своим диетологам?
– Да, если ты так называешь Соню, Карлу и Виви, – ответила я.
Мама положила мне руку на плечо.
– Знаешь, я нахожу чудесным, что ты решила похудеть, детка. Конечно, мы все любим тебя такой, какая ты есть, как бы ты ни выглядела. Но если ты себя будешь чувствовать лучше без десяти, двадцати килограммов веса, то мы не будем стоять у тебя на пути. И совершенно нормально, что ты сейчас думаешь только о себе, в то время как твоему брату совершенно необходима твоя помощь. В самом деле, я абсолютно тебя понимаю, и я хочу извиниться за то, что упрекала тебя. Тебе сейчас надо многое проработать: почему ты вообще стала полной и какая часть твоей личности за это ответственна. Знаешь, вполне возможно, что этот груз ты тянешь за собой из прошлой жизни. Ты ещё младенцем была совершенно прожорливой. Золотой, но прожорливой. Если бы я позволяла, ты бы целыми днями не отрывалась от моей груди… Может быть, ты в прошлой жизни страдала от голода и решила никогда больше этого не испытывать. Ты должна погрузиться в глубины, чтобы это выяснить.
– Да, конечно, – ответила я. – Когда я найду свободную минутку, я непременно погружусь в глубины.
«Розито» не был четырёхзвёздочным рестораном, но относился к довольно-таки высокой категории. Кипенно-белые скатерти, безупречно сверкающие приборы и бокалы, изысканные и дорогие цветочные композиции. Карла зарезервировала столик в первом зале, откуда хорошо просматривалась входная дверь. Карла, Виви и Соня уже были там, они оставили мне лучшее место.
– Бориса ещё нет, – сообщила Карла, заметив внимательный взгляд, которым я окинула ресторан (обычно это было её специализацией). – Здесь лишь пары и старички, которые если что и читают, так только меню.
– Хорошо, что вы все пришли, – сказала я.
– Я тебя умоляю, это же вопрос чести, – откликнулась Соня. – Ты хорошо выглядишь. Уже сколько-нибудь сбросила?
– И мне кажется, что ты выглядишь стройнее, – заметила Карла. – Жаль, что у тебя нет весов, а то бы мы знали точно.
– Чёрное стройнит, – сказала Виви. – И высокие каблуки прибавляют роста. Тебе надо носить их чаще.
Я была рада, что она решила снова со мной разговаривать.
– Как новая работа? – спросила я, и её лицо помрачнело.
– Сегодня я подписала контракт, – ответила она. – А в понедельник приступаю к работе. Я буду по телефону рассылать по городу классных мужчин в комбинезонах, изумительно подчёркивающих их пивные животы – от одного забитого туалета к другому. Это очень ответственный пост, за который я должна благодарить исключительно тебя, Ханна.
– Я нахожу, что уже достаточно посыпала голову пеплом, – откликнулась я. – Я могу только извиниться, больше ничего я исправить не могу. Я должна была знать, что твой будильник не сработает.
– Ладно, – вздохнула Виви. – Я давно тебя простила. Такая у меня судьба – оставаться одной и работать на ерундовых работах. И периодически спать с моим бывшим. Хотя я не уверена, что Макс ещё когда-нибудь придёт: последний раз я была настолько на мели, что не смогла одолжить ему ни гроша.