- Проектор там, - указала библиотекарша на дальнюю стену. – Копии по десять центов за штуку. Вам помочь с проектором?
Хоуп покачала головой, затем поняла, что Регина, вероятно, ее не видит.
- Нет, спасибо, я много возилась с подобными устройствами.
Копирование газетных статей заняло чуть больше часа. Из-за зернистого экрана у Хоуп не было времени прочесть их, но большую часть материала она бегло просмотрела. Судя по той малости, что ей удалось узнать, покойный шериф вроде бы состоял в нескольких клубах фетишистов, которые нашел через Интернет. За несколько лет Доннелли растратил семьдесят тысяч долларов на встречи с другими членами этих обществ. Они собирались в Сан-Франциско, Портленде и Сиэтле. К концу жизни Хирам стал выбирать любовниц все моложе и дороже. В последний год покойный шериф стал настолько беспечным, что пригласил некоторых из них прямо к себе домой. Самое удивительное, что, невзирая на такое безрассудство, никто в городе ни о чем не знал до самой его смерти. А может, все же знали?
Одно имя приковывало внимание Хоуп каждый раз, как появлялось на неясном экране – Дилан. И каждый раз он говорил: «Дело ведет ФБР. На данный момент я не располагаю информацией». К счастью для репортеров, остальные помощники оказались не столь немногословными.
Закончив, Хоуп собрала отксеренные копии и вернула Регине микропленку. Чуть за полдень миз Спенсер приехала обратно на Тимберлайн-роуд, но и двух минут не прошло, как раздался звонок в дверь. Это была соседка, и она что-то задумала.
- Знаешь, - начала Шелли, - у меня давно не было соседей, и мне показалось, что мы могли бы стать подругами.
Хоуп посмотрела на нее, стоявшую на крыльце со склоненной набок головой. Из-за солнечных лучей волосы Шелли казались медными. Почему она так расстроена? Хоуп ума не могла приложить.
- Так и есть, - заверила она, хотя не считала, что после одного ланча люди автоматически становятся друзьями.
- Тогда почему я узнаю от Дилана, что с тобой случилось в «Оленьем роге»?
- Я не успела тебе рассказать, - ответила Хоуп, гадая, действительно ли Шелли стремилась с ней подружиться или же просто хотела разузнать, что произошло прошлой ночью. – Когда ты говорила с Диланом?
- Сегодня утром, когда он подбросил к нам Адама. У нашего шерифа такой «фонарь» под глазом! Эммет Барнс ужасный человек, ты могла серьезно пострадать.
- Знаю, но парень по имени Хэйден Дин вступился за меня. Если бы не он, Эммет мог бы меня ударить.
- Наверное, но эти Дины ничем не лучше, уж поверь мне.
- Правда? Я собиралась сегодня выяснить, где Хэйден живет, чтобы проведать его.
Шелли покачала головой.
- Держись от этих людей подальше. Кажется, Хэйден - двоюродный брат Эммета. – Она выразительно подняла бровь: - Если ты понимаешь, о чем я.
Хоуп улыбнулась, больше не беспокоясь, ищет ли Шелли ее дружбы или же выуживает информацию. Так давно миз Спенсер не стояла и не сплетничала с другой женщиной, что успела позабыть, как соскучилась по всему этому.
- Не зайдешь? Думаю, смогу найти тебе диетическое «Пепси».
- Диетическое? А что, похоже, что мне нужна диета? – спросила соседка, которой, скорее всего, приходилось застегивать свои «Рэнглер» лежа. – Я не сижу на диете.
- Может, чаю?
- Нет, спасибо. Мы с Уолли и Адамом как раз собирались на озеро, посидеть вечерком, устроить пикник. Не хочешь пойти с нами?
У Хоуп была куча дел: закончить историю про инопланетян, сделать снимки местности, проявить их в местном фотоателье, отсканировать на компьютере, наложить на них изображения пришельцев… Еще нужно прочитать статьи, переснятые в библиотеке, и решить, можно ли что-то написать на эту тему. Что-то, чего еще не рассказали другие.
Глаза Хоуп воспалились, мозг словно превратился в кашу. Поваляться несколько часов на пляже, поболтать о чем угодно, кроме работы – да это просто рай земной!
- Ладно, - согласилась она, - дай мне десять минут.
Как только Шелли ушла, Хоуп рванула наверх, быстро скинула одежду, умылась, побрила ноги. Высокие вырезы сине-зеленого «вареного» цельного купальника открывали бедра, и ей это нравилось, потому что так ее ноги казались длиннее.
Схватив старую корзину для пикника, обнаруженную в кладовке, Хоуп осмотрела ее на предмет наличия окоченевших грызунов. Убедившись, что внутри чисто, бросила туда несколько банок диетической «Пепси», виноград, крекеры, голубой сыр – и свою камеру «Минолта» вместе с футляром. Перекинула через плечо пляжное полотенце, сунула ноги в пару японских шлепанцев и, нацепив солнечные очки, отправилась на озеро.
Адам с Уолли уже плескались в воде, пока Шелли отдыхала в тени желтых сосен. Она сидела в шезлонге, попивала «Шаста Колу» и жевала поджаренные картофельные чипсы. На миссис Абердин был короткий топ с гавайским принтом и такие же купальные юбка-шорты.
- Мы принесли побольше сэндвичей, если ты проголодалась, - предложила Шелли, когда Хоуп села рядом с соседкой.
- А с чем они?
- Арахисовое масло с желе или ветчина с сыром.
- Ветчина с сыром – звучит неплохо, - Хоуп устроилась на шезлонге - металлический каркас согревал внутреннюю поверхность бедер - поставила свою корзину между коленей и прибавила, открыв принесенные гостинцы: – Я захватила фруктов, сыра и крекеров.
- А сыр плавленый?
- Нет, голубой, - Хоуп выдавила деликатес на крекер, украсила сверху виноградиной и откусила.
- Ах… нет, спасибо.
Она взглянула на Шелли, смотревшую на нее так, будто соседка ела чьи-то кишки.
- Это правда вкусно, - уверила она подругу, отправляя в рот остаток крекера.
- Поверю на слово.
- Ну уж нет. Я ела твою стряпню, теперь ты попробуешь мою. – Хоуп соорудила крекер и протянула его Шелли.
- И это в твоем понятии готовка? – Та с сомнением, но все же приняла угощение.
- Сейчас – да.
Шелли откусила немного, осторожно прожевала, затем объявила:
- Эй, а на вкус лучше, чем я думала.
- Лучше плавленого сыра?
- Ага, если не считать привкуса бекона. – Шелли указала на корзину Хоуп, и они обменялись принесенными припасами.
- Можешь есть все, что хочешь, кроме арахисового масла и виноградного желе, - проинформировала миссис Абердин, пока подруга перебирала содержимое ее корзины. – Это для Адама, он очень капризничает из-за своего желе. Оно должно быть непременно очень нежным, никаких тебе косточек или чего-то еще. Дилану приходится специально делать ему сэндвичи.
Хоуп выбрала бутерброд с ветчиной и сыром, приготовленный из такого мягкого белого хлеба, которого она с детства не ела, и масляные картофельные чипсы.
- А где мама Адама? – спросила журналистка обыденным тоном, будто вовсе и не умирала от желания узнать ответ.
- Почти все время живет в Лос-Анджелесе, - ответила Шелли, водружая виноградину на вершину горки из голубого сыра. – Но когда она навещает Адама, то они останавливаются где-то в Монтане.
- Так странно, - Хоуп со щелчком открыла банку апельсиновой «Шасты» и поднесла ее к губам. – Обычно отцы приезжают навещать детей.
Шелли пожала плечами.
- Дилан – хороший отец, и когда Адаму нужно женское влияние, то наш шериф отвозит его к бабушке и тетке в «Дубль Ти». Ну и, конечно, Адам много времени проводит здесь, со мной и Уолли, пока Дилан на работе. – Шелли откусила от крекера и поинтересовалась: - А у тебя есть дети?
- Нет. Никаких детей. – Хоуп ожидала, что подруга либо озадаченно нахмурится, либо пошлет ей взгляд а-ля «ах ты, бедняжка». Но ничего не произошло.
- Эта штука - словно наркотик, - заметила Шелли, делая себе очередной крекер.
Хоуп расслабилась на своем шезлонге и принялась за ланч. Она наблюдала, как Уолли с Адамом внимательно смотрели куда-то вниз, водя руками по поверхности озера.
Еда была жирной и калорийной, поэтому Хоуп «залакировала» ее тремя печеньями «Орео» и кусочком лакрицы. Когда подруги опять обменялись корзинами, все, что осталось от припасов миз Спенсер, - это несколько жалких виноградинок на грозди, пара банок диетического «Пепси» и камера. Вытащив фотоаппарат из футляра, Хоуп навела объектив на двух мальчиков, пытавшихся поймать руками мелких рыбешек. Она не была великим фотографом, но знала достаточно, чтобы сделать такие снимки, какие ей нужны: навела резкость и нажала на кнопку.