- Пойдем за твоей собакой, - произнес он, потому что просто не мог сказать сыну то, что тот хотел услышать. Не сейчас. Не до тех пор, пока поймет, что делать. Не до тех пор, пока разберется, что же чувствует к Хоуп и что думает по поводу всей этой неразберихи.
* * *
Хоуп не собиралась прятаться, словно сделала что-то плохое. Не собиралась запираться в доме, мерить шагами старый деревянный пол и подбегать к окну каждые пять минут. В семь сорок пять вечера она переоделась в свой сарафан персикового цвета, накрасилась и отправилась ужинать. К сожалению, самым приличным заведением в городе было кафе «Уютный уголок».
Из автомата доносилась простенькая эстрадная музыка, а в зале пахло точно так же, как в первый раз, когда Хоуп переступила порог заведения. Обеденный час пик уже миновал, и теперь в одной кабинке сидела пара с ребенком, а трое молоденьких девушек смеялись и курили у прилавка.
Видимо, в «Уютном уголке» не слышали о местах для некурящих и не особо волновались по поводу подросткового курения. Но по крайней мере девицы не выкрасили волосы в розовый цвет и не попротыкали лица штифтами и булавками.
Хоуп заняла кабинку в глубине зала и заказала чизбургер – без сыра, с двойным майонезом отдельно, большую порцию картошки-фри без соли и шоколадный шейк. Может, успокаивающая еда хоть немного утешит.
О работе даже речь не шла: миз Спенсер большую часть дня старалась не расплакаться, гадала, действительно ли между ней и Диланом все кончено, должна ли она ему позвонить или же стоит дождаться его звонка… Весь день Хоуп вспоминала каждую минуту, проведенную вместе с шерифом, особенно единение предыдущей ночи. Он заботился о ней, она слышала это в его голосе, чувствовала в его прикосновениях.
Хоуп часами размышляла, стоит ли вернуться к нему и заставить выслушать ее, заставить поверить, что она никогда его не предаст. Дилан должен ей поверить, но, похоже, единственный способ доказать ему – это когда в газетах не появится ни слова о нем или Адаме, или Джули.
Миз Спенсер вымыла полы, выстирала белье, отчистила ванную. Приняла долгую ванну, устроила косметические процедуры для лица, сделала маникюр – все в попытках выкинуть Дилана из головы. Забыть то холодное, отстраненные выражение его лица, когда он сказал, что вряд ли ее знает. Ничего не помогло.
Пэрис Фернвуд поставила перед Хоуп заказанный шейк. Пока официантка раскладывала на салфетке длинную ложку и трубочку-«соломинку», миз Спенсер вспомнила свой первый день в городе и вторую встречу с Пэрис. Вспомнила, как та смотрела на Дилана, как ее карие глаза наполнялись нежностью, а грубые черты лица смягчались. Пэрис словно светилась изнутри в присутствии шерифа. Интересно, а сама Хоуп тоже так на него смотрела? И если да, заметил ли он?
- Спасибо, - поблагодарила она, вытаскивая соломинку из упаковки.
- Пожалуйста, - пробормотала Пэрис, не поднимая глаз, и удалилась прочь.
«Бедняжка», - подумала Хоуп, наблюдая, как официантка спряталась за прилавком и пустыми пепельницами. Именно так она подумала о Пэрис в тот первый день. Теперь «городская девчонка» понимала ее получше. От любви к Дилану Тэйберу не так-то легко отделаться. Особенно когда не знаешь, действительно ли случившееся означает конец отношениям. Хоуп пребывала в неизвестности, ее сердце было еще не совсем разбито. Еще нет. Она чувствовала себя так, будто висела на краю утеса, и только Дилан мог вытащить ее оттуда.
Она воткнула соломинку в шейк и втянула приличную порцию шоколадного мороженого. Хоуп вручила Дилану свое сердце, и только от него зависело, что же он теперь сделает с этим подарком.
Пэрис вернулась с заказом и оторвала талончик от небольшого зеленого блокнота, что держала в кармане передника.
- Что-нибудь еще? – спросила официантка, бросив талончик на стол.
- Пожалуй, нет. – Похоже, все в точности соответствовало заказу. – Спасибо.
- Ага. – И снова Пэрис ушла, даже не взглянув на Хоуп.
Та понятия не имела, чем же так насолила официантке, но, должно быть, глубоко ее задела. Хоуп выдавила на тарелку кетчуп и обмакнула в него несколько ломтиков картошки, которые оказались горячими, жирными и не такими уж замечательными, как ожидалось. Она размазала по чизбургеру двойной майонез. Он тоже казался не особо вкусным, но, похоже, не в еде дело. А в настроении. Хоуп хотелось покоя, но еда – не выход.