У подъезда двое в оранжевых жилетах натягивали ленту ограждения. Ближний делает рукой: в сторону, в сторону.
«Проскочу», – шагнул он на тротуар, приподняв ленточку.
Мартовская глыба с чуть слышным шорохом скользнула сверху и рухнула на козырёк, расколовшись на две части. Той, что поменьше, его и...
* * *
«Первым делом нужен кухонный стол, деревянный стул, пачка жёлтой писчей бумаги, химический карандаш и стакан. Это основа. Затем вы запасаетесь фляжкой шотландского виски и несколькими апельсинами... Так подходим к ситуации, которую... величают вдохновением. Смешивая апельсиновый сок со скотчем, писатель пьёт здоровье всех журнальных редакторов, затачивает карандаш и начинает писать. Когда апельсины выжаты и фляжка пуста, товарный кусок словесности готов к отправке.»
Это О. Генри. Придумщик и хохмач. И хронический алкоголик - по американским меркам... Согласитесь, друзья, какой же он алкоголик, если управлял своим вдохновением с помощью детского витаминизированного напитка типа нашей «отвёртки»? Да и в текстах никакого перегара... А человек написал двести семьдесят три рассказа! Это сколько же апельсинов ушло?
* * *
Мысль материальна, доказано. Мыслями надо управлять. Для начала - не думать о любом негативе: поражение, несчастье, страх. Что в остатке? Один «шоколад»? у меня всё хорошо? Приторно и неправдоподобно.
Может, вообще – не думать?
Надо подумать.
* * *
В деревне жил козёл. Предводитель козьего стада. И производитель поголовья. Вонючий, страсть: стадо ещё под бугром, а вонь... Настоящий козёл.
Была ещё баба, Аниська. Одинокая. Не знала - мыться. И козёл очень возбуждался её духовитостью, гонялся за ней, приставал. Веришь, на крышу загонял, бесстыжий...
Однажды припёр рогами к плетню. Аниська очумела от страха, в голос:
– Григорич, спасай, замучил ирод!
Григорич, сосед, отогнал козла дрыном, говорит:
– Лезь в речку, отмокай хоть с полчаса... И песочком. Он и отстанет.
...Козёл, точно, отстал. Но на Григорича осерчал: чуть что – на дыбы и прёт, козлина.
* * *
Европейские люди, что к нам поближе, ну, взять, финны, поляки – всё же слабоваты духом. Нет у них перспективы замаха. Завидят на столе малый штоф, ещё не вкусив радости бытия – в нытьё: мало, не хватит... Голая арифметика: Х на У получают… Z. На нос.
Другое – мы. С утречка нашарить по углам четвертинку на троих, попить из неё тихими, культурными глоточками кому сколько совесть даёт, а дальше... дальше само образуется. Сосед зайдёт, жена раздобрится непонятным ангелом, в спортлото выпадет... А им – ма-ало...
Шире живи, Европа! В самый раз будет.
* * *
Метаболическое средство
Прописали глицин.
Снижает психоэмоциональное напряжение, конфликтность, улучшает настроение... То, что надо.
Читаю дальше, проникаясь благодарным умилением к создателям глицина: уменьшает токсическое действие алкоголя и другихлекарственных средств...
Наконец, отечественная фармакология разобралась и причислила-таки алкоголь
А сколько сил и средств потрачено населением...
* * *
Три пёрышка
Внуку 14 лет, пацан заразился немного...
– Вот, держи... – протягивает дед деньги. – На ещё. Это вам с ней на лечение... и на мороженое. Будь великодушен – мужики сами во всём... Пойдёшь, Чапаева, 12. Леокадия Петровна. Скажешь, от меня, и передашь... я тут записку... Пусть прочтёт лекцию в школе: «Влияние венерических заболеваний на становление личности подростка и развитие сексуальной культуры». Смеёшься, балбес! Контрацептивами надо пользоваться!
* * *
Логопед Бруякин, усугубившись грубостью жены, с которой прожил в согласии больше пятидесяти, ни разу не изменив, заявил, потея от напряжения:
– Вот к-ка-ак к-куплю «Виагры», к-ка-ак пойду по девкам, будешь з-знать...
Ошарашенная неслыханной дерзостью жена так и села задом на табуретку. И сказала-то почти ничего: маразматик старый.
Уже и «Новостя» закончились, а она всё сидит, чуть шевеля немым ртом. Как Марсель Марсо. Угас пламень праведного гнева в глазах, по телу распространился дурнотной волной озноб, а в ошалелой голове одна, всего лишь одна, скорбная мысль:
– Петенька, а где ж ты денег-то возьмёшь?..
Она и произнесла её жалобным голосом. От безысходности.
К-к-как думаешь, на р-развод не подаст? – переживает Бруякин.
* * *
Новогодний коллаж
Давно исчезла из житейского употребления «юбилейная декада»: 40, 50, 60. Под звон литавр и вопли ваучеризированных сограждан удалилась за горизонт...
Единица дальнейшего хода времён измельчала на порядок. Побрели ущербные годы конверсионных унижений и тотального недоверия. Встреча каждого нового года опасливо смахивала на проводы... Ощущение усиливал мрачный лик на экране за пять минут до.
В небе хвосты корпоративных салютов. Треск петард сливается с безумным воем припаркованных в сугробах машин. Менеджеры по продажам стреляют шампанским и тут же метят углы свежей мочой.
Календарь возвращает шкалу пятидневок: понедельник-пятница, понедельник-пятница.
Выходных – нет! Выходить некуда.
* * *
В моё время любили рисковых. Отчаянных. Готовых на всё и почти сразу – если симпатия. Что это было? Здоровая авантюрность? Не заторчать в девках? Потребность самоутвердиться? Всего понемногу, наверное.
Их не только «любили»... Уважали. Держали за своих во дворе, в компании. Гнали чужаков. Лишь бы по рукам не пошла.
Были и другие. Симпатия, в чём бы она не проявлялась, для них вообще не существовала. Расчёт, гарантии, блюдение себя до неприличия. Динамистки. Или совсем тупые, кому «мама не велит»: “Morgen, morgen, nur nicht heute!” Вот и мыкается... В набитый трамвай ей влезть – тесно, хоть и тепло. «Буду свободного ждать», – перетаптывается на морозе. Ну, жди, жди...
Замуж их не спешили разбирать: при полных гарантиях сохранности начального капитала парням мнилась в них отталкивающая своекорысть. Несовместимая с горячим чувством.
Между прочим, из них и жёны-то получались хреновенькие...
* * *
Редкостная жара стоит: под сорок. Горят торфяники. Смог, смрад. Ночь - как обморок. Как живут другие? Наблюдаю...
Мухи дохнут. Комаров не видно, не слышно. Собаки лают осипшими глотками, чуть живые тащатся на помойки. Кошки прячутся по подвалам. Птицы отлетели в соседние регионы и вряд ли надумают возвращаться...
А пауки? Они на службе: домовые. Обретаются под ванной и в туалете, самых комфортных местах. Зашёл поприветствовать. Гликерия, блондинка, любопытная и безбоязненная особа. Второй – Якудза. Чёрный, настороженный, всегда готов к бегству.
По ночам тоже не спят.
* * *
О массаже
Эмоциональная память человека находится в трапециевидных мышцах – справа и слева от шеи.
Надо разминать. Друг другу. И почаще.
* * *
Толстой, Ганди: не ругайте темноту – зажгите свечу!
Прочёл внуку, ему пятнадцать. Компьютер, шахматы, читает... Долго высматривал подвох в моих глазах. Решился:
– А если фонарик?
* * *
Откинулся Мавроди. (МММ который). Недели не прошло – частушка в народе:
Во саду ли, в огороде
Отдалася я Мавроди.
Мне с лица воды не пить,
Буду жулика любить.
Полюбил и он, навроде,
Обещал не колобродить,
Репутацию держать,
Но старух не обижать.
* * *
Старение тела – скверная штука. Эстетически. Физиологически. Психо...
Но хуже – старение от закостенелости представлений, неспособности ломать стереотипы, неумения выбрать, неуверенности.
Именно этих стариков жизнь выпихивает на обочину первыми.
* * *
...За печкой, в тесном тёмном закутке с прогнившими досками, возня, стукотня копытцев, нежное мычание, короткое, зовущее блеянье – бе-е! Ясли на зиму: смешная тёлочка с вихром белых волос на лбу и ягнятки, чёрный и белый. Это они играют, стучат копытцами.