Но сердце уже быстро — быстро стучало в груди, будто билось о грудную клетку, словно пытаясь выскочить наружу. Да хоть бы и сошла?! Что тут такого? Мне уже всё равно! Разве мать откажется напоследок своего живого сына воочию увидеть?
— Мамуля, ты в порядке? — раздался мужской голос из — за закрытой двери.
— Да, да — быстро ответила — Выхожу уже.
Что же я прячусь в самом — то деле. Бежать нужно! Насмотреться, нарадоваться.
Плеснула в лицо холодной водой и открыла дверь. Там стоял Дима. Он посмотрел на меня, нахмурился. Меж бровей пролегла складка.
— Плакала?
— Да какой там. Мыло в глаза попало — махнула я рукой.
— А — а — а — а. Ну, ну….
Вижу, что не верит.
— Мы стол накрываем. Скажи, где скатерть лежит.
— Так в шкафу и лежит, Дим. Где обычно лежало, там и сейчас находится.
Нужно брать себя в руки. Что же я за мать такая? Дети приехали, а я расклеилась. Угощать ведь нужно. Для себя же ничего не готовила.
Достала картошки да намыла ее. Прямо в мундире разрезала пополам, чуть присолила, сыпанула смесь перцев, а сверху кусочек сливочного маслица. Завернула в фольгу и отправила в уже разогретую духовку.
Достала запотевшую банку из холодильника с огурчиками.
— Что делаешь?
В кухню вошла та, которая с белокурыми вьющимися волосами.
— Готовишь? Мам, да не надо было. Мы же с собой всё принесли. Ой, это же твои огурцы. Обожаю их.
Она достала прямо из банки самый маленький, с хрустом откусила и закрыла глаза, пережевывая.
Оказывается, всё это время я с удовольствием смотрела на неё и улыбалась. Какая — то она «своя», улыбается так искренне. По душе она мне, в общем.
— Обожаю. У меня, как у тебя, не получается. А сало есть?
— Этого добра у меня навалом. Возьми в холодильнике. Есть в рассоле, а на верхней полке сухим посолом лежит.
Она, не раздумывая, достала с верхней полки завернутый в пергамент кусочек сала, тут же развернула его, отрезала тоненький кусочек и отправила его в рот.
— М — м — м — м. Как в детстве. Ой, ты и картошку в духовке делаешь? Супер!
Она сказала как в детстве? Может, тоже деревенская, как и я?
— Светка, зараза ты такая. Опять жрёшь, поди? Мы тебя за хлебом послали…
Значит, её звать Светой. Хорошее имя.
Тем временем Света быстренько отрезала еще кусочек ароматного сала, сунула его в рот, пожевала и быстро проглотила. Потом вытерла рот, улыбнулась и приложила палец ко рту, призывая меня смолчать.
— И нечего на меня бурчать. Чего вы вечно на меня наговариваете!
Взяла со стола нарезанный хлеб, смешно сморщила нос, глядя на меня, и вышла из кухни.
По душе она мне. Интересно, с кем она? Димкину жену я знаю. Стало быть, она Андрюшкина? Молодая она для него, конечно, но хорошая. А та, что первая в дом вошла, кто она? Странно это.
— Мам, ты идешь? — Дима вошел в кухню.
— Так картошка в духовке еще.
— Она же не сбежит. Пойдем, сядем — он аккуратно подталкивал меня к выходу.
— Идем, коли так.
В зале был разложен стол, накрытый белоснежной праздничной скатертью. Я в растерянности смотрела на еду.
— Это же откуда еды столько?
— С собой принесли. Мам, сейчас же всё что угодно купить можно. А так как мы сюрпризом явились, то предположили, что для себя ты готовить много не будешь. А мы, как ты знаешь, любим хорошо поесть. Ты садись, давай, — Андрей отодвинул стул, предлагая сесть на него.
Я села. Мой взгляд устремился к женщине, которая первой в дом вошла. Она сосредоточенно разворачивала что — то. Затем аккуратно поставила на стол поджаренную целую курицу. По комнате поплыл вкусный запах, что даже я невольно сглотнула, хотя и кушать не хотела.
Кто же это? — продолжала гадать я, разглядывая её.
Слегка полновата. Морщины вон вижу. Темные волосы с проседью были красиво уложены на макушке. Лишь один локон упорно лез в лицо, когда она наклонялась к сумкам, стоящим на полу. Наконец она села, прямо напротив меня. Я же всё гадала и гадала, всматриваясь в ее лицо. Простое лицо, открытое. Не смотря на то, что она не улыбалась, глаза добрые.
Не узнаю ведь я её. Кто же она?
— Ну, так нельзя, братцы. Праздник всё — таки. А по рюмашке? — Димка заговорщицки подмигнул нам.
— У меня с собой есть, если что, — он достал откуда — то из под стола бутылку коньяка.