Ледяной ветер хозяйничал тут не встречая никакой преграды. Редкие деревья едва были выше человеческого роста и их скудные ветки не могли стать серьезной преградой ветру. Тьма лежала перед ним, расстилаясь до самого горизонта над пустой тундрой.
На многие километры ни жилья, ни огонька. Семен шагнул далеко вперед, в белую тишину, сам стал полутенью, дымным силуэтом и позволил ветру нести себя, как сухой лист. О, ветер, помоги, укажи дорогу! Где находится заброшенный город? Где следы Прохора?
Когда он поднялся так высоко, что земля внизу стала похожа на лист бумаги с нарисованными полосками деревьев, далеко впереди появился проблеск тепла. Там горел огонь, разрезая холод морозной тундры тонким лучом. Семен перенесся к нему и опустился на землю так и оставшись в сумраке.
Перед ним лежало стойбище. Три островерхих чума, рядом нарты. Собаки, почуяв его, не залаяли, а скуля убрались подальше. Семен подошел к первому чуму и заглянул внутрь. У очага ужинала семья. Никто из них, ни ребенок, ни старик не заметили его. Так же, через сумрак он вышел наружу.
Во втором чуме тоже горел очаг и люди занимались своими делами. Семен покинул и его и вошел в последний чум. Едва он преодолел стену, как в лицо ему крикнули:
— Йолым алын адалык!
— Я не дуэнтени… не лесной человек, или медведь, чтобы послушаться такого слова, — ответил Семен, разглядывая бросившего ему вызов. — Ты ведь сказал мне, чтоб я убирался и шел своей дорогой? Так говорят медвежьему духу. Я не он. Здравствуй, шаман.
Мужчина стоял напротив него тоже, в сумраке.
— Да, ты не дуэнтени, раз не послушал моего заветного слова, но ты не хусэгдени, не обычный человек. Ты понимаешь древний язык. Кто ты? Дух хранитель? Или сам Нуми?
— Твои предки назвали таких как я именем Мир-хум и ты, наверное не раз встречал в сумраке мне подобных. Мы следим за балансом в мире.
— А, я знаю вас, я знаю. Хорошо, что ты меня услышал и пришел! Я тебя звал. Пойдем, я покажу, — и повернувшись, шаман покинул чум и прямо сквозь оленьи шкуры вышел в тундру.
Собаки снова завыли, почуяв их. Шаман шепнул заветное слово, проходя мимо и они утихли, только отползли прочь, поглядывая на них с недоверием.
— Идем дальше, — сказал шаман и они оказались далеко в тундре.
— Подождем, — сказал шаман и завис паря, как облачко. Семен устроился рядом:
— Значит ты звал меня. Но я не слышал твоего голоса. Я пришел издалека по своим делам. Мне нужна помощь в одном деле. Я ищу старое, покинутое место. Оно давно исчезло и никто не может его найти. Ты знаешь, где оно?
Далеко внизу ветер мел колючий снег и они качались в его потоках.
— Ты ищешь старое место, Тахаравыхард. Покинутый город. Я знаю, где он. Покажу. Потом. Если потом ты всё ещё будешь искать его. Но кто знает, что будет когда ты поймешь почему я звал тебя? Может быть тебе уже не надо будет искать старое место.
— Может так, а может нет, — проговорил Семен. Шаман на это ничего не ответил и они так и висели во тьме над белой тундрой.
— Смотри! Начинается! — вдруг сказал шаман, указывая рукой вперед. — Видишь, на краю неба пробегают бели? Это предвестник пазори!
На краю неба и правда пробегали слабые отблески света. Вскоре они набрали силу, окрепли, будто в небе разлилось молоко.
— А вот и лучи появились. А теперь… смотри! Внимательно смотри!
Семен увидел, как всполохи набирают багровый цвет.
— Как сердце больного зверя. Видишь сколько боли там?
Багровые и лазоревые столбы и всполохи теперь играли прямо над ними.
— Смотри, откуда они пришли. Видишь? Там что-то дурное происходит. Понимаешь меня? Вот зачем я звал. Когда я увидел багровое небо, стало ясно, там, в тундре очень сильный дух болеет. Такой сильный, что я побоялся идти к нему. Этот дух расстроен. Его горе разливается по небу. Его надо успокоить, пока он не принес беду всем стойбищам. Понимаешь?
— Ты прав, шаман, его надо успокоить. Я пойду, посмотрю. Только в одном ты ошибся — у нас нет ни души, ни сердца. Мы не чувствуем горя как вы, люди.
Шаман вдруг рассмеялся:
— Нет, нет! Не я, а ты ошибся! Ты знаешь, есть мир, который можно почувствовать руками. Этот принадлежит людям. Еще есть верхний мир, он принадлежит бестелесным. А есть еще стражи между мирами, которые стоят одной ногой в одном мире, а другой ногой в другом. Вы из бестелесной материи только на половину, вторая половина взята из этого мира, вы не настоящие духи, а наполовину как мы, значит у вас есть все, что есть у нас, и сердце тоже. Понимаешь? Может небольшое, но есть. Ты умеешь чувствовать и плакать, только не знаешь об этом.
Долгое время Семен молчал, обдумывая эти слова. Этот старый шаман мальчишка по меркам его, Семена, существования, но его мудрость передается столько же веков, сколько стоит мир. Может быть в ней есть зерно истины.
— Если это так, то ты помог мне, шаман, — наконец кивнул Семен. — Благодарю тебя. Но теперь я в долгу перед тобой, а мне нельзя быть в долгу. Скажи, чего ты хочешь взамен, за твою мудрость?
Шаман спрятал довольную улыбку в морщинках вокруг глаз:
— У меня есть все и мне не о чем просить. Но кто знает, что случиться в будущем? Сообщи мне свое имя, чтобы я смог призвать тебя, если случиться беда.
— Ты очень хитер и твоя просьба очень велика, шаман, уверен, ты сам понимаешь это, поэтому прячешь в усах улыбку. Но я дал слово. Хорошо. Мое имя Семен.
Теперь шаман рассмеялся не скрывая смеха:
— Семен это подменное имя. На самом деле это не имя, совсем не имя. Так зовут всех подобных тебе и я никогда не смогу дозваться тебя. Нет, мне не нужно это имя. Мне нужно только твое имя. Настоящее. Скажи мне его.
— У меня нет имени… — нехотя сказал Семен.
— Нет? — теперь шаман искренне удивился. — Не один человек не пожелал найти для тебя имя? Разве никто не любил тебя? Любящее сердце нашло бы имя, подходящее только тебе.
— Никто не захотел дать мне другое имя. Может быть никто не любил меня. У меня нет имени, кроме имени «Семен». Если тебе мало его, я могу предложить тебе золото. Много золота. Или научу слышать голоса мира мертвых. Ты станешь величайшим из шаманов! Решай что возьмешь!
Шаман вдруг широко улыбнулся:
— Может быть лучше я дам тебе особый дар? Возьмешь от меня в дар собственное имя? Хочешь получить имя, а? Решай!
Семен быстро кивнул и шаман всё понял и улыбнулся:
— Хорошо. Нарекаю тебе имя: Сергудай. Отныне это твое имя. Не говори его никому, настоящее имя это ловушка. Ты понимаешь это?
— Благодарю тебя за твою помощь и дар, — Семен кивнул, скрывая волнение. — Ты помог мне советом и дал великий дар имени. За это ты трижды можешь призвать меня на помощь и я не откажусь от помощи в любом деле. А если вдруг тебе не случиться повода обратиться ко мне, предай это знание сыну.
Больше они ничего не сказали друг другу.
Багровые всполохи уже погасли, когда шаман ушел к себе в стойбище, и Семен остался один в небе над тундрой. Про себя он прошептал еще раз: «Сергудай». Какое богатство.
Он осторожно ощупал пространство, собираясь переместиться сразу к тому месту, откуда исходили алые пазори. Для человека такой переход занял бы больше двух дней, Семен же оказался на месте меньше, чем за минуту.
Он вышел из теней и огляделся. Перед ним лежала замерзшая река Таз и на её высоком берегу поднимались в небо стройные ели. Семен шагнул туда, полез вверх по склону.
— Здравствуй, Семен, — прозвучал наверху знакомый голос. — Я совсем не ожидал тебя здесь увидеть!
— Прохор! Вот кто тут льёт алые слезы… — он поднялся наверх и остановился рядом. — Я тоже совсем не ожидал тебя увидеть тут! Это удивительно, как сказали бы люди. Ведь я направился на север чтобы разыскать следы острога Рачительный. Чтобы найти тебя. Я искал тебя и спрашивал о тебе у нового Прохора, который пришел вместо тебя. Но он не захотел помочь мне. вот и пришлось действовать так.
— Я решил отключить связь, — уныло проговорил Прохор. — Мне совсем не хочется никого видеть.