— Прохор, погиб потому, что впустил в себя чувства.
— Прохор погиб потому, что стал рабом чувств! Чувствами нужно управлять и направлять их. Я научу тебя, если позволишь.
— Почему я? — спросил он. — Почему ты подобралась ко мне, заставила чувствовать? Ради чего все это?
Она покачала головой:
— Нет, нет, я не заставила. Я искала такого, как ты. Того, кто уже начал чувствовать, или стоит на пороге. Ты много общался с твоим погибшим другом и он заронил в тебя свою тоску и желание чувствовать. Я лишь воспользовалась тем, что уже было.
— Значит я сам вступил в ловушку. Так и есть. Ответь мне только на один вопрос: как Григорий стал таким великим колдуном и как он смог обойти правила и остаться без куратора?
Она рассмеялась своим чистым, серебряным смехом:
— Ты удивишься, как все было просто. Я доверилась Григорию и он переправил мой отголосок сюда и помог найти тело. А потом он доверился мне — я забрала его силу и перенесла ее в другого человека. Он так и остался жить в Маракеше, кажется, творит там мелкую волшбу. Григорий же остался гол и чист и я привлекла на него новую силу, очень много силы. Он едва вынес столько. Когда сила опустилась на него, ближайший страж получил об этом сигнал. Знаешь, кто это был?
— Это была ты, — прошептал Семен.
— Верно! Ну и что, что беглая, что сломанная, поле ощущало меня как стража, все остальное детали. Так я и стала куратором Григория. Дальше все было просто. Он хотел отомстить тебе, а я приглядевшись к тебе поняла, что искала такого как ты — стража стоящего на грани, ищущего, сомневающегося. Я подтолкнула тебя. Совсем немного.
Он вздохнул:
— Хорошо. Ты переиграла всех. Ты оказалась умнее меня, Прохора и устава. Что теперь?
Она раскинула руки:
— Свобода! Да все, что пожелаем! Я научу тебя пользоваться силой и мы будем делать все, что угодно! Понимаешь? Все! И мы будем вместе. Разве ты не хочешь этого?
— Жнецы быстро…
— Жнецы, ха! — воскликнула она подняв руку. — Жнецы ничего не могут против нас. Только когда они ограничивают нашу силу, лишая нас чувств, они сильнее. Но не теперь. Вдвоем мы победим их. Мы победим всех!
— Сомневаюсь, — сказал Семен, но она перебила снова:
— Не сомневайся. Поверь мне, как Григорий. Он поверил и не ошибся. Ты знаешь, чему я его научила.
— Убивать людей? Вмешиваться в судьбу?
— Оставь эту мораль для фанатов устава! — воскликнула она. — В чем смысл всех этих запретов⁈
— В сохранении равновесия и как следствие и самого мира.
— А если мир рухнет⁈ Что с того⁈ Разве люди не смертны? Сломаем этот мир — пойдем в следующий! И в следующий! Будем делать все, что захотим и никто не остановит нас!
— И наступит хаос.
— Прекрасно. Ты когда-нибудь видел хаос? Я — нет. Может быть нам понравится?
Семен промолчал и устало спросил он и сел на копию карининого дивана в копии ее квартиры.
— Нам никто не сможет противостоять. Никто. Мы получим все, что захотим. Понимаешь?
— А Ра? Та девушка? Её убили. Почему? За что? Скажи, тебе не было её жалко?
— Она же была убийцей! Ты сам говорил, сколько зла она совершила. Почему мне должно быть её жаль⁈
— А Кусимир?
— Всего лишь кот.
— И что дальше? Что теперь? Вот я, в отражении, которое никто никогда не найдет. Не зря же ты заманила меня сюда.
— Да. Здесь мы сильнее тебя. Я и колдун.
— Колдун Григорий, — усмехнулся Семен.
— Ты в нашей власти.
— Я понимаю, — кивнул Семен. — Что дальше? Чего ты хочешь?
— Прими мою сторону. Одной мне не выстоять в борьбе. Мне нужен еще один пробужденный страж. Вдвоем мы справимся, я всё рассчитала.
— А если я откажусь?
— То останешься здесь навеки. — Она всплеснула руками:
— Довольно! Ты не можешь мне врать, я слышала, как ты звал меня! Видела твои слезы. Семен…
Она подошла ближе, взяла его за руки:
— Посмотри на меня! Теперь не нужно отказываться от чувств, наоборот можно прожить их все. Со мной!
— Карина…
— Прошу, не оставляй меня! — взмолилась она, сжимая его ладони. Она плакала и смеялась сразу:
— Я люблю тебя. Это правда! Только останься со мной! Я так хочу, чтобы ты остался со мной! Ты останешься⁈
Он усмехнулся, пряча лицо в её волосах.
— Ты останешься! Я нужна тебе, как и ты мне, так же сильно, я знаю! Ну скажи же мне это! Скажи!
Он обхватил её, зарылся в её волосы, вдохнул аромат, забывая обо всем сжал крепче. Кашель Григория заставил их очнуться.
— Ты со мной? — повторила она вопрос одними губами, а глаза, напротив его глаз, горели огнем и он знал — она правда хочет быть с ним. Всем своим существом.
— Ты сама знаешь, — пробормотал он, вытирая глаза. — Всё знаешь моя… дорогая. Одного я не могу простить тебе — Ра и Кусимира. Не следовало тебе убивать их.
— Это была не я. Зачем мне кот и девушка? Это все он, — кивнула она на Григория. — Ты простишь его со временем. Ради меня.
— Почему он не потребовал моей смерти? Ведь он хотел отомстить?
— Изначально так и было. Да, но потом я поняла, что ты важен для меня и мы пересмотрели договор. Григорий пошел навстречу. Он согласился причинить тебе боль и оставить в покое. Ведь ты был нужен мне.
Семен перевел взгляд на Григория:
— Твоя хозяйка обманула тебя. Да?
— Ничего… — проскрипел зубами Григорий.
— Так что ты решил? Скажи мне! — потребовала она снова.
— Ты сама знаешь, — произнес Семен. — И ты поверишь? Моим чувствам к тебе?
— Да. Я поверю. И про кота и девочку… мне жаль. Я не хотела, чтобы ты страдал.
— Теперь нет смысла говорить об этом.
— Постарайся простить меня!
Они помолчали, глядя в глаза друг другу. Карина будто искала ответы в его глазах, наконец кивнула:
— Да, ты любишь меня, я это вижу. Ты хочешь быть со мной и я так же привязана к тебе. Ты тоже знаешь это. Мы бесконечно отражаем друг друга и наши чувства отражаясь в восхищении партнера, крепнут. Разве это не восхитительно?
Он кивнул, запрокинув голову:
— Дороже всего на свете… я бы все отдал за это чувство к тебе.
— Я верю тебе…да, верю! — произнесла и нахмурилась.
— Но этого мало?
— Мало! Прости, Семен! Я должна подстраховаться.
— Как?
— Я всё обдумала. Мне нужны гарантии твоей верности. Слишком уж долго таких как мы муштруют, внушают нам чувство долга. Я решила сделать вот как: сначала я нареку тебе имя. Не это прозвище одно на всех: Семен, а настоящее имя, только твоё. Только я и ты будем знать его и Григорий. Григорий с помощью древнего ритуала свяжет тебя со мной. Ты не будешь знать моего имени, а я буду знать твое. Это свяжет тебя со мной. Ты никогда не сможешь меня предать, или сделать что-то мне во вред. Такова будет моя страховка. Ты согласен?
Он закрыл глаза и кивнул.
— Хорошо, — вздохнула она. Видимо до последнего боялась отказа. — Выберешь имя сам?
— Нет. Выбери ты. Мне будет приятно, если ты найдешь то, что подходит мне.
— Хорошо! — она благодарно улыбнулась. — Я выберу красивое имя. Величественное, подходящее такому сильному стражу. Уже давно я про себя так тебя называю. Иван. Нравится? Имя полное силы. Полное любви. Полное жизни. Настолько сильное и древнее, что в каждом языке есть его вариант. Тебе нравится?
— Да, — кивнул он. — Да.
— А теперь Григорий наречет имя тебе и свяжет твое имя с мной. Ты позволишь это сделать?
Он снова кивнул:
— Хорошо.
— Начинай! — бросила она Григорию, отошла, села поодаль, потом вернулась:
— Ты все еще полон тревоги и сомнений. Твой мир меняется, я понимаю твой страх! Но теперь я буду рядом. Все будет хорошо, мой дорогой Семен. Нет, мой Иван!
Она поцеловала его и отошла. Григорий, сверкая глазами, принялся раскладывать предметы:
— Не надейся, что выберешься из моего заклятья. Теперь я колдую так, что никому не преодолеть моих заклятий. Ты будешь навеки связан… Иван!