От этих воспоминаний все тело Эттель покрылось мурашками от страха. После той ночи прошло уже почти две недели, а ужас накатывал на нее все так же сильно. Сидя в коридоре второго этажа, Эттель ждала удобного момента, чтобы в темноте добежать до лестницы, ведущей в блок биоотклов. Чтобы хоть как-то прогнать страх, она сжала кулачки и яростно шептала:
– Я вас не боюсь! Вы мне ничего не сделаете! А-а-а-а! – прижавшись плечом к стене и сидя на корточках Эттель ждала подходящего момента и была полностью уверена в своей безопасности. Когда к ней подошли сзади и схватили за остатки волос на макушке - это было так неожиданно больно и страшно, что она закричала.
Но долго кричать ей не позволили, в рот воткнули кляп, руки перехватили веревкой и потащили вглубь темного ночного коридора. Она не знала, куда ее волочат, но точно знала, что ничего хорошего там с ней не сделают, поэтому отчаянно брыкалась и пыталась вырваться. Но какие есть шансы у шестилетней девчонки против парочки тринадцатилетних дылд, которые не только хорошо питались, но и спали прекрасно, в отличие от Эттель.
Ее притащили в большую просторную комнату, в которой находилось не меньше десяти девушек того же возраста, как и те, что притащили ее сюда. Все они стояли вокруг Эттель в черных балахонах до пят, но из-за паники и страха малышка не могла рассмотреть их лиц, они все сливались в одно.
Втолкнув Эттель в круг, двое конвоиров заняли свои места в полукруге и воцарилась тишина. Рук ей не развязали и кляп изо рта не вынули, так что ей пришлось самой о себе заботиться, что она демонстративно и сделала, выпрямившись во весь свой невеликий рост.
– Ну, что, грязь, ты подумала над своим положением? Поняла, что тебе здесь негде прятаться и что жить тебе придется по нашим правилам! – кто это говорил, было непонятно, все они выглядели совершенно одинаково.
– Мы давали тебе шанс быть послушной и исполнять отведенную тебе роль, но ты не только отказалась, ты еще и посмела ударить свою Покровительницу. За это ты будешь наказана! Разденьте ее! – с трех сторон на нее двинулись эти страшные фигуры в масках, они не дали ей возможности убежать, и все ее трепыхания были напрасны. Их руки рвали ее черно-серую одежду на клочки, пока она не осталась полностью голой. Но и на этом они не остановились. Они щипали и шлепали ее по самым нежным местам, оставляя на теле красные следы.
Если бы Эттель могла кричать, то сорвала бы голос, но из-за кляпа она только мычала от боли. Давясь слюной и обливаясь слезами, она едва дышала сквозь тряпку.
– Хватит! Держите ее! – пока балахоны не давали ей вырваться и загораживали собой обзор, она просто молча боролась с ними из последних сил, а потом она увидела прямо перед собой раскаленное тавро с очень лаконичной надписью Solum debilis mori debent — «только слабые должны умирать». Вот тогда она поняла, что никогда в жизни ей еще не было так страшно, как сейчас.
– Ма-а-ма-а-а!
Безжалостное тавро сделало свое черное дело, девочка, лишившись сознания, обмякла в руках своих палачей, так ее и оттащили в тот угол, откуда забрали, и ни один предательский колокольчик так ни разу и не звякнул.
Глава 3
После того как биоком покинул стены школы он вернулся к себе домой поел и лег спать, ведь ему еще предстояло целую ночь дежурить. Проснувшись уже поздним вечером и умывшись, Нивкхар собрал амуницию и вышел из дома.
Вечерние сумерки только начали опускаться на город, но улицы уже опустели. Биоком был рад такой пустоте, никто с ним не здоровался, люди не расступались перед ним и не бросали встревоженные взгляды. Только Нивкхар, вечерние сумерки, освещенные теплым желтым светом фонарей, и тишина.
Он направлялся в небольшое ретро кафе, где удобно коротать время за хорошим кофе и свежей выпечкой. Только там еще осталась старомодная модель обслуживания с официантами, что очень нравилось Виларду. Единственное, что доставляло неудобство это спортивная сумка, в которой лежала часть его снаряжения, которую он не надевал без крайней необходимости. За годы службы биокомиссар не разу не пожалел, что использовал все средства для того, чтобы защитить чистоту нации и безопасность своего государства. Да, за последние несколько лет никаких происшествий не происходило, поэтому Нивкхар перестал как полагается сдавать все в оружейную и хранил дома в сейфе. Это как считал биоком не слишком сильно нарушало устав и правила, зато сокращало время на его прибытие к месту происшествия.