— Не, это точно не считается, — сказал один из мужчин, и с этим, похоже, были согласны все. — Хотя руками тоже неплохо, — добавил он.
— Ну, так как считать-то будем? Когда мужчина входит внутрь или как?
— Я думаю, — сказал один из мужиков, — что это вопрос субъективный. Если женщина считает, что было, значит, было. Ну так, Джен? Сколько ты насчитала?
— А если ты отрубилась и знаешь, что что-то было, но ничего не помнишь, это как?
— То же самое. Если ты считаешь, что было, значит, было…
Разговор пошел своим чередом, но она уже отвлеклась, обдумывая, вспоминая, прикидывая. Сколько мужчин, собравшись за столом или у костра, могли бы рассказать о ней друг другу, делясь впечатлениями? Вот, думала она, вот настоящий критерий, а не то, какая часть ее тела соприкасалась с его телом. Кто может рассказать? Кто может считаться свидетелем?
И, когда разговор затих, она сказала:
— Пятеро.
— Пятеро? Так мало? Всего пятеро?
— Да, пятеро.
С Дугом Праттером она договорилась встретиться в полдень, и вестибюле отеля неподалеку от его офиса. Она пришла пораньше и села так, чтобы наблюдать за входом. Он сам пришел на пять минут раньше, она видела, как он остановился, снял очки и принялся протирать стекла платочком из нагрудного кармана. Потом снова надел их и принялся осматриваться.
Она встала, он заметил ее, она увидела, как он улыбнулся. Улыбка у него всегда была обворожительная, оптимистичная, полная уверенности в себе. Тогда, много лет назад, эта улыбка была одной из вещей, которые нравились ей в нем больше всего.
Она подошла к нему. Вчера на ней был темно-серый брючный костюм; сегодня она надела пиджак с юбкой. Это по-прежнему смотрелось по-деловому, но куда более женственно. Более доступно.
— Надеюсь, ты не против немного прокатиться? — сказал он. — Тут поблизости есть места, где можно посидеть, но там слишком шумно, многолюдно и негде поболтать спокойно. И к тому же там тебя все время дергают, а я не хочу обедать второпях. Или ты спешишь куда-нибудь?
Она покачала головой.
— Нет, у меня весь день в моем распоряжении. Вечером мне надо быть на коктейльной вечеринке, но до тех пор я свободна как ветер.
— Ну, значит, торопиться нам некуда! Думаю, нам есть о чем поговорить, а?
Выходя из отеля, она взяла его под руку.
Того мужика звали Лукас. Она давно обратила на него внимание, и в его глазах читался определенный интерес к ней, но по-настоящему он заинтересовался ею, когда она сообщила, сколько сексуальных партнеров у нее было. Это он спросил: «Пятеро? Так мало? Всего пятеро?», и, когда она подтвердила это, он перехватил ее взгляд и больше не спускал с нее глаз.
Теперь он повел ее в другой бар, уютное тихое местечко, где они могли бы познакомиться друг с другом по-настоящему. Наедине.
Приглушенный свет, расслабляющая обстановка. Пианист за роялем наигрывал ненавязчивые мелодии, официантка с неопределенным акцентом приняла заказ и принесла напитки. Они чокнулись, пригубили, и он сказал:
— Пятеро, значит…
— Смотрю, тебя это всерьез зацепило, — сказала она. — Что, пять — твое счастливое число?
— Вообще-то мое счастливое число — шесть, — ответил он.
— Понятно.
— И ты никогда не была замужем?
— Нет.
— Никогда ни с кем не жила…
— Только с родителями.
— И до сих пор живешь с ними?
— Нет.
— Одна живешь?
— Мы снимаем квартиру на двоих.
— С женщиной, в смысле?
— Ну да.
— А вы, это, не того…
— Мы спим в разных постелях, в разных комнатах, и у каждой из нас — своя жизнь.
— Ага. Может, ты это, в монастыре жила, или типа того?
Она взглянула на него.
— Ну, потому что ты такая привлекательная, ты входишь, в и комнате сразу становится как-то светлее, и, по-моему, куча мужиков были бы не прочь с тобой познакомиться. А тебе сколько лет? Двадцать один, двадцать два?
— Двадцать три.
— И что, у тебя было всего пять мужиков? Ты что, поздно начала, что ли?
— Да я бы не сказала.
— Ты извини, что я так пристаю с расспросами. Просто, знаешь, не верится как-то. Но мне не хотелось бы тебя напрягать…
Этот разговор ее нисколько не напрягал. Ей просто было скучно.
Ну и чего тянуть? Почему бы сразу не взять быка за рога?
Она уже сбросила туфельку и теперь положила ногу к нему на колени и принялась массировать ему пах носком ступни. Выражение его лица само по себе стоило потраченного времени.
— Ну, теперь моя очередь задавать вопросы, — сказала она. — Ты с родителями живешь?
— Ты чего, шутишь, да? Нет, конечно!
— А ты один живешь или с соседом?