И не будет ни свидетелей, ни улик. Были примеры…
— Понимаете, в чем загвоздка… — сказал капитан едва ли не задушевно. — Возможно, вы согласитесь, что я ни в чем не могу быть уверен точно. Это в более цивилизованных местах проверить вашу достоверность было бы легче легкого. А вот в нашей глуши… Ваши документы выглядят крайне внушительно и убедительно — как и Звезда Свободы. Но в нашем мире кружит столько поддельных документов и орденов… Когда я стажировался в Европе, нам прочитали отдельную лекцию о подделках с демонстрацией массы слайдов… И еще один нюанс… Адмиралы, знаете ли, не ходят на задания в одиночку. Я не говорю, что при них непременно должна быть большая свита, но уж группа охраны-то просто обязана быть: глухомань, партизаны, бандиты на дорогах…
— Такое уж задание, — сказал Мазур. — Вы ведь не станете утверждать, будто вам известно все о суперважных и супертайных заданиях?
— Не стану, — легко согласился капитан. — Никому, по-моему, о таких вещах не может быть известно все еще и потому, что время от времени возникают задания совершенно нового характера, о которых прежде и не слыхивали.
— Ну что же, — сказал Мазур. — Вы во многом правы — в первую очередь в том, что необходима проверка… Такой вариант предусмотрен. Могу я взять свою записную книжку? — он открыл ее на нужной странице, положил перед капитаном. — Номер в разделе «М» в книге телефонных спецномеров. У вас, по вашей должности, просто не может не лежать в сейфе такой книги. Так что все очень просто: можете позвонить в столицу, задавать любые вопросы — скажем, о моей внешности. Ну, а уж человек, которому вы будете звонить, мою личность удостоверит в два счета. И все решится к обоюдному удовольствию, и не останется никаких недомолвок…
Пытливо глянув на него, капитан отошел к старомодному сейфу, явно помнившему еще Вторую мировую, покрутил несколько раз стальное колесико — вправо-влево, влево-вправо — набрал шифр, потянул на себя не без усилия толстенную дверцу, достал с верхней полки брошюру в сером переплете и вернулся с ней к столу. Полистал, нашел нужный раздел — а потом, судя по взгляду, и нужный номер. Заглянул в блокнот.
— Совпадает, а? — спросил Мазур. — До последней циферки. Согласитесь, вот тут уж подделки быть не может. Это настоящий номер. А значит, и его хозяин — настоящий. Это убедительно?
— Это убедительно, — кивнул капитан. — Действительно, там никакой фальшивки оказаться не может. Время, правда, уже позднее…
— На этом телефоне дежурят круглосуточно, — сказал Мазур. — Такая уж операция.
— Хорошо, — сказал капитан. — Буду звонить. Вот только предупреждаю сразу: это отнимет немало времени. Иногда до столицы приходится дозваниваться с полчаса, а иногда и дольше. Радиосвязь у нас отличная, а с телефонной обстоит… нецензурно.
Мазур ему полностью верил. И помнил, как обстояло дело со связью в его родном городе в советские времена: когда приехал как-то в отпуск, обнаружил, что с правого берега на левый удобнее и проще звонить через «межгород». А ведь это был не захолустный райцентр — почти миллионный в ту пору город… Что уж говорить об африканской глубинке…
— Ничего, — сказал Мазур. — Ради такого дела я готов ждать сколько угодно.
Капитан жестко усмехнулся:
— А ничего, если подождать вам придется в камере? Простите великодушно, спецномер, безусловно, настоящий, но ваша личность все еще не установлена…
— Что делать, — покладисто сказал Мазур. — Но у меня два условия. Первое — я беру с собой сигареты.
— Вообще-то запрещено…
Мазур обаятельно улыбнулся:
— Если я самозванец, это мне обойдется в парочку лишних пинков, а если нет — кто будет помнить о столь мелких нарушениях?
— Ладно…
— И второе. Я возьму с собой свою сумку. Поймите, я просто не имею права выпускать ее из рук.
Капитан посерьезнел:
— Вот это уже сложнее. Я не могу отдавать вам сумку, не зная, что там. Пусть полежит в сейфе.
А, ладно, подумал Мазур, прокатит…
— Ну хорошо, — сказал он. — Можете заглянуть. Только прикажите вашим подчиненным отвернуться.
— Лицом к стене! — рявкнул капитан.
Капрал и Жоан чуть ли не парадным шагом отошли к стене и встали, едва не упираясь в нее физиономиями, сведенными от служебного рвения. Очень им не хотелось в случае чего под военный трибунал — а кому когда хотелось?