Часовой уставился на Уилла. Потом поморгал и снова уставился. Потом убрал косметичку и пробормотал:
– Да ну вас к черту.
– Что?
– Шутка, – пробормотал бдительный страж. – Я вас сразу узнал.
– Ничего подобного, – заявил Уилл.
– Так вы войти хотите или как?
– Разумеется, войти!
– Тогда входите.
– Ну так что? – осведомился Барри – тот, что сидел у Уилла в ухе. Сам Уилл Старлинг в это время пересекал площадь и направлялся к парадному входу. – Я же говорю: это пустая трата времени.
– Я делаю так, как считаю нужным, Барри. И спасибо тебе, что не стал соваться. У Ее Величества есть личный врач?
– Конечно, шеф. Сэр Фредерик Тревс, гинеколог.
– А как ты думаешь, у него есть достаточно длинные щипцы?
– Конечно, шеф.
– Вот и не забывай об этом, Барри.
– О да, шеф, – с воодушевлением отозвался Барри. – Понял. Я нем, как золотая рыбка.
Уилл постучал в большую парадную дверь. Через некоторое время ему открыл автомат в ливрее лакея, стильный и совершенно не угрожающего вида. Уилл оглядел его с ног до головы.
– Вы все замаскированы под лакеев, верно? – спросил Уилл.
– И что? – осведомился автомат.
– О, понятно, – сказал Уилл. – Клерк-дислектик в Министерстве Обороны…
– Нет, – ответил автомат. – Бал-маскарад.
– А, ну да, – произнес Уилл. – Я – Уильям Старлинг, сын покойного сэра капитана Эрнеста Старлинга, который благородно отдал жизнь за Ее Величество королеву и Британскую империю… Уверен, вы его знаете.
– Знаю, – ответил тот. – Почему вы не в маскарадном костюме?
– С чего вы взяли? – Уилл повернулся вокруг, демонстрируя свое одеяние. – Можете угадать, кем я нарядился?
Автомат склонил голову набок.
– О да, – сказал он. – Весьма тонкая шутка. Проходите.
– Очень смешно, – прокомментировал Барри.
– Щипцы, – напомнил Уилл.
– Думаю, я вздремну, – заявил кочешок.
Внутреннее убранство Букингемского дворца стоило увидеть. Уилл увидел. И присвистнул.
Интерьер был создан сэром Джошуа Слоэном, чье имя впоследствии будут связывать с рейнджерами.[75] Это он преобразил старый Бук-хауз, сделав его «Дворцом Стиля», наполнив его тяжелой позолотой, люстрами, скульптурой и плюшевыми коврами, закрывающий весь пол от стены до стены. И это не говоря о комодах – изготовленных из благородных сортов дерева, покрытых золоченой бронзой, украшенных инкрустацией; о комодах с резными рельефами на фризах, фронтонами с причудливыми завитками по краям и патерами,[76] покрытыми черным лаком и золотом; о комодах с желобчатыми балясинами в стиле Томаса Чиппендейла (того самого, который позже снискал себе славу тем, что плясал перед пьяными молодыми женщинами, время от времени демонстрируя свое мужское достоинство; славная работенка, попробуйте такую найти!).
Вестибюль не уступал размерами вокзалу Виктория.[77] Стены были украшены огромными полотнами мистера Ричарда Дэдда периода «Вы уроните, я размажу», который продолжался в настоящее время.
Уилл снова присвистнул.
– Очень хорошо, – заметил автомат в ливрее лакея. – Свист – это очень хорошее дополнение к вашему костюму. Вы профессиональный актер?
– Нет, – ответил Уилл. – Путешественник во времени, взявший на себя труд поймать Джека-Потрошителя.
– Весьма забавно, сэр. Я сочту за честь представить вас мистеру Оскару Уайльду. Уверен, вам с ним найдется о чем поговорить.
– Сомневаюсь, – ответил Уилл. – Люди быстро утомляют меня. Вы позволите мне ознакомиться со списком приглашенных? Судя по всему, среди них должна быть пара моих старых друзей.
– Конечно, сэр, – автомат в ливрее вынул дощечку с зажимом из комода, украшенного золоченой бронзой и инкрустацией (того, что справа от парадной двери, как войдешь), и протянул ее Уиллу.
Тот пробежал список глазами и вернул.
– Благодарю. А теперь, будьте любезны, просто проведите меня к Ее Величеству.
– Как вам будет угодно, сэр.
Автомат вел Уилла из зала в зал. Да, здесь было на что посмотреть. Залы больше напоминали цеха. Всюду мощные машины из сверкающей стали и полированной латуни, всюду шестерни, маховики, поршни и рычаги… Здесь было душно, в воздухе висел тяжелый запах машинного масла и озона, что указывало на работу электричества.
Судя по всему, Ее Величество проявляет большой интерес к технике, – заметил Уилл.
– За техникой будущее, – ответил автомат. – И пока каждый патент на изобретение принадлежит Британской короне, наша империя будет разрастаться – пока не охватит весь земной шар, а затем распространится и за его пределы.
– У вас есть брат? – спросил Уилл.
– Нет, сэр. Я автомат.
– Тогда, полагаю, вы живете в Клэпхэме и каждый день ездите сюда в омнибусе.
– Боже, благослови мою душу, – сказал автомат. – Вы настоящая мисс Ширли Холмс – не так ли, сэр?
– Холмс – любитель, – заметил Уилл.
– Нам крышка, – заметил Барри.
– Щипцы, – шепотом напомнил Уилл.
– Это я во сне болтаю, – пробормотал Барри. – Хр-р-р.
– Большой зал, – провозгласил автомат в ливрее лакея. – Здесь вы найдете Ее Величество. Теперь я должен вас покинуть, сэр. Мой пост у дверей.
– Прекрасно, – сказал Уилл. – Большое спасибо. Увидимся, когда я буду уходить. Или, может, случайно встретимся в Клэпхэмском омнибусе.
– Буду ждать, сэр. Прощайте.
А Уилл остался разглядывать Большой зал. Зал был поистине восхитительным. И очень большим.
Потолок представлял собой великолепный купол, расписанный под Микеланджело. Отличие состояло в том, что здесь было больше херувимчиков и гораздо больше обнаженной публики, которая предавалась тому, что высший свет эвфемистически именует ублажением плоти, а простолюдины – развратом. Замысел принадлежал мистеру Обри Бердслею, но сам мастер не смог принять участие в работах по причине обострения кашля. Роспись выполнил его брат Питер (который позднее прославился, играя в футбол за «Ливерпуль» и заработав для Англии пятьдесят девять кубков).[78]
Стены Большого зала скрывались за завесами из алого ToiledeJouy– весьма впечатляющее зрелище. Мебель отличалась великолепием и, как и положено, напоминала ту, что стояла в знаменитых покоях Луи де Шамплена, так что останавливаться на подробном ее описании нет необходимости. Да и что тут можно добавить? Старый добрый Большой зал Букингемского дворца – этим все сказано.
Но сегодня старый добрый Большой зал был еще и весьма многолюдным Большим залом. И его наполняла самая блистательная публика.
Оскар Уайльд красовался в окружении целой стайки задыхающихся от волнения статисток. Он был в наряде папы римского, а папа римский, в свою очередь, пришел переодетый Оскаром Уайльдом. Легко можно было узнать и графа Отто Блэка, который выбрал усеянное звездами одеяние, остроконечную шляпу и изображал, надо думать, Чародея Мерлина. [80] Граф вел непринужденную беседу с Ее Величеством королевой Викторией, на которой Уилл с удивлением увидел абсолютно прозрачный халат и башмаки на деревянной «платформе».
Конечно, тут присутствовал и Литтл Тич в своих легендарных Больших Сапогах, благодаря которым снискал себе славу. Впрочем, сапоги Уилла несколько разочаровали, ибо были не так велики, как он надеялся. Но невозможно получить все сразу, и Уилл утешил себя тем, что увидал королеву Викторию в столь необычном виде.
Прибыл и Ричард Дэдд – он был одет в бумажный пакет, исчерченный каракулями. Кого тут только не было – во всяком случае, Уилл не мог всех перечислить. Однако среди перечисленных не было того единственного человека, которого он жаждал увидеть.
75
Слоэн-рейнджеры (игра слов: от «lone-ranger» – одинокий искатель приключений) – молодые аристократы, проживающие в фешенебельном районе Лондона – Слоэн-сквер. По иронии судьбы, в XX веке именно на площади Слоэн-сквер разместилась штаб-квартира службы «Саладин Сервис», в которой работают бывшие сотрудники САС. (
77
Один из самых крупных лондонских вокзалов, куда приходят поезда из южных портов Англии
80
Персонажи Р. Рэнкина никогда не облачаются в этот костюм просто так возьмите на заметку. (Прим.