– А получается только кидаться издевками, – обиженно отозвалась Катя.
– Знаешь, отчего так? Ты мне имени не дала. Откуда же взяться непринужденности, пока мы ведем беседу незнакомцев?
Катя засмеялась, поражаясь, что шутник снова возвращается к содержанию ее произведения. Злость и обида ослабли – она не могла злиться и улыбаться одновременно.
– Хорошо. Какое имя ты хочешь? – сдалась Катя. Кем бы он ни был – шутником или книжным персонажем – ей нужно как-то к нему обращаться.
– Мне все равно.
– Тогда назовем тебя Сашей, – написала она, намекая, что знает личность, которая скрывается за легендой о персонаже. Хотя она не знала, а только догадывалась, перебирая все возможные варианты.
– Банально! – тут же отверг он.
– Сережа.
– Избито!
– Рома?
– Пафосно! – Ответы появлялись так быстро, будто их придумали заранее. С таким же мастерством главред критиковала статьи, едва взглянув на заголовок.
– Тебе же все равно! – возмутилась Катя, сбитая с толку и забывшая разом мужские имена.
– Зато тебе – нет! Так дай имя, которое мне подходит.
– Ладно, – в очередной раз уступила Катя. Спорить с этим категоричным типом бесполезно. К тому же ей действительно не все равно, – тебя зовут… хм…
– Хватит думать вслух. Определишься с именем – тогда напишешь. Не могу читать твои «хм»!
Катя в очередной раз решила обидеться, и веди она диалог с реальным человеком – так и сделала бы, нагрубив. Но в общении с неизвестным она становилась осторожной и уступчивой, боясь своей резкостью оборвать разговор. Чтобы совладать с собой и всерьез подумать над ответом, потребовалось несколько минут. Он не торопил ее, словно вопрос, который сейчас обсуждался, был крайне серьезен.
– Мне кажется, тебе подходит имя Ник. В этом есть символичность. Ты скрываешь свою личность, как это делают в Интернете, когда вместо настоящего имени указывают придуманный никнейм.
– Вот теперь нормально! – наконец-таки согласился он. – Тогда давай познакомимся?
Катя почувствовала себя сумасшедшей, обреченно вздохнула, но все-таки написала:
– Привет, меня зовут Катя.
– Привет! А я – Ник. Будем знакомы.
– Допустим.
– Я тоже рад знакомству!
– Может, тебе еще фотографию мою выслать? – раздраженно спросила Катя. Она не могла отделаться от мысли, что их беседа больше похожа на чат знакомств – один из тех, на которые раньше уповала Дарья.
– Прибереги ее для семейного архива. Мне все равно, как ты выглядишь. А твой внутренний мир я и так могу разглядеть.
– Какой неприхотливый ухажер, – теперь наступила очередь Кати задавать непринужденность разговору посредством специфического юмора. Шутка пришлась ей по душе. Катя даже хихикнула.
– Придержи-ка свою писательскую фантазию. Она тебе пригодится. Кстати, ты не против? Я сотру наш диалог, чтобы не загромождать твой текст.
– Буду рада, если ты избавишь меня от своих несмешных шуток, – ответила Катя.
– Не обольщайся. Твои несмешные шутки все равно останутся при тебе.
Не успела Катя ответить, как курсор самовольно запрыгал по рабочему полю, стирая перед собой букву за буквой. Она попыталась остановить его, но слова продолжали съедаться упрямым курсором, игнорируя нажатия клавиш. Он остановился, когда стерся последний «Привет», а вместе с ним и последнее доказательство их разговора. Если шутник и впрямь был персонажем из романа, он только что пригласил писателя в свой мир.
Его зовут Ник, он не любит ложь, а из всех занятий на свете предпочитает находиться в одиночестве. И этого будет достаточно, чтобы познакомиться с ним.
А это Оля – и за простым именем скрывается искренняя и добрая натура, с душой такой же легкой и мягкой, как звучание имени. Она любит бродить по улицам с плеером в ушах и кататься на велосипеде.
Вы должны сразу узнать о них, потому что эти двое – причина всей истории, ее корни. Вокруг них будут меняться люди, времена года и места, а они по-прежнему останутся верны себе. Их увлечения будто бы нарочно созданы для того, чтобы мешать разговору. Когда ты одинок – тебе не с кем говорить, а когда в твоих ушах гремит музыка – ты ничего не слышишь. Но, как ни странно, именно слух познакомил их.
Она услышала, как он играет, когда, проходя мимо аллеи, зацепила провод наушника. В одном ухе продолжала звучать веселая мелодия, а второе уловило совсем иную музыку, живую и близкую: гитарные аккорды и звонкое пение – столь незатейливое и легкое, точно пел ребенок. Она нажала на паузу, остановилась посреди дороги и прислушалась. Голос был неровным, отражая и робость, и глубину, и какую-то неявную, звучащую в случайных нотах, печаль. От музыканта ее отделяла только аллея, и она устремилась сквозь деревья, идя на звук…