— Уже на сцене.
Блядь. Должно быть, они уже все заняли места.
— Спасибо, — говорю я и натянуто улыбаюсь. — Выглядишь великолепно. Ни пуха, ни пера.
В следующее мгновение я уже стою у служебного входа. Открываю дверь, игнорируя, наверное, служащего сцены, который машет руками позади меня. Когда влетаю за кулисы, взглядом ищу мою женщину. Я иду в темноте, продвигаясь вперед, осматривая каждого, кто встречается по пути — актеры ожидают начала представления.
Я хочу ценить каждое мгновение, проведенное с Деззи. Мне больно от мысли, что это наше последнее совместное выступление перед окончанием семестра. Все внутри меня горит от одной мысли, что приближается лето, и Деззи уедет, а я проведу три гребаных месяца без нее.
Каждый малюсенький момент имеет значение.
Это премьера нашего совместного спектакля — ее, как его голоса, и моего, как вестника света, освещающего темную сцену.
И мне нужно сказать свою часть. Мне нужно это прямо сейчас.
И ей нужен мой подарок.
Говоря словами Эмили Уэбб из «Нашего города»: разве мы, глупые людишки, знаем, как драгоценен каждый момент нашей жизни? Момент, когда мы просто валяемся с Деззи на моем диване и смотрим глупые передачи по телевизору? Или просто очередной обед, который мы разделяем в кафетерии университета? Прогулка до аудитории, в котором проходит очередное занятие? Действительно ли я ценил каждый из, казалось бы, незначительных моментов, прежде чем они прошли?
Даже сейчас, пробираясь сквозь темноту закулисья в поисках Дездемоны. Даже сейчас, когда тикают последние минуты…
Последние секунды…
Деззи
Я стою за кулисами — вдох, выдох — и потираю свое запястье. Сегодня я нигде не смогла найти свой браслет-талисман.
Красивый браслет, который Клейтон подарил мне на Рождество.
Я надеваю его на удачу на каждое выступление — к огорчению моих костюмеров. А вчера, перед тем как уйти с репетиции, я не смогла его найти.
Я так зла на себя.
Но прямо сейчас мне необходимо сосредоточиться. В зале находятся зрители, ожидая представление, которое должно состояться, и еще есть актеры, которых я не могу подвести.
Когда думаю об этом, перед моими глазами появляется Клаудио Вергас. И Дэмиен Ригби. И короткое обучение в Италии. Там мне привили основы. Каждая ошибка, которую я совершала, делала меня сильнее. Каждое сокрушительное поражение и унижение служили для меня той необходимой ступенькой для достижения текущего положения. Здесь, за кулисами.
Я ни о чем не жалею. Может быть, я даже напишу Клаудио письмо с благодарностью. Я отправлю ему посылку с письмом и новой кружкой взамен той, что он кинул мне в голову.
Публика гудит от предвкушения. Их возбуждение питает меня, энергия переливается вверх-вниз по моему телу, пока я жду, когда поднимется занавес.
— Деззи!
Я оборачиваюсь, вся моя закулисная вселенная уходит на задний план. Я вглядываюсь в темноту.
— Клейтон? Что… Что ты тут...
Клейтон сжимает мои руки.
— Извини, Деззи. Я не отдал тебе твой подарок на премьеру.
Я освобождаю руки, вытаращив на него глаза.
— Ты серьезно? — говорю и показываю ему жестами. Мы стоим, освещенные только неясным синим потоком света на сцене. — Клейтон, представление вот-вот начнется!
— Они не начнут без меня, не так ли? — Клейтон фыркает. — Дай мне свою руку.
После короткого колебания я вздыхаю и протягиваю ему руку. Клейтон достает что-то из кармана и осторожно застегивает на запястье.
Мой браслет-талисман! Но к нему что-то добавилось. Я поднимаю руку в поисках нового талисмана. Это символ руки. Кулак, в котором вытянуты большой палец, мизинец и указательный. Это знак…
— Я люблю тебя, Деззи, — шепчет Клейтон.
Тронутая его поступком, я поднимаю взгляд.
— Клейтон.
— Я не мог позволить тебе уехать в Нью-Йорк, не сказав, что люблю тебя. Я чертовски сильно влюблен в тебя. Может быть, ты уже догадываешься об этом. Я хочу перестать быть трусом и просто… сказать уже это, черт возьми. Я хочу, чтобы ты носила мою любовь и… думала обо мне, когда… когда будешь находиться в тех барах и петь от всего своего прекрасного сердца.
Я хватаю Клейтона за руки, останавливая отчаянные жесты. Он встречается со мной взглядом, его глаза блестят от эмоций и печали.
Без слов, я показываю ему:
— Я хотела сказать тебе сегодня после выступления, но, если ты заговорил об этом, что ж, Клейтон, думаю, сделаю это прямо сейчас.
Он внимательно смотрит на меня. Напряженность его взгляда увеличивается с каждой секундой, пока он ждет моих следующих движений.