У моего соседа типа соревнования.
Я собирался пойти и подумал, что ты тоже захочешь пойти.
Несколько раз читаю эти слова, и мы встречаемся взглядами. Его взгляд… неуверенный. Как будто он боится моего ответа. Он так же боится моего отказа, как я боюсь его намерений?
Даже если соглашусь на это, я буду контролировать ситуацию. Это общественное место с большим количеством людей, и мне не придется целовать его снова или делать что-то, чего я не хочу.
Не то чтобы я не хотела поцеловать его, потому что я хочу.
Сильно.
О, черт. Я так облажалась.
Послушай, Деззи, ты в любое время можешь сбежать. Ты ему ничего не должна.
Верно?
Или, может быть, я боюсь того, что не захочу сбегать?
Чего я так боюсь?
Глава 12
Деззи
Итак, в итоге я согласилась.
Спрашивая, Клейтон возвышался надо мной. Эти его темные голодные глаза, сексуальные руки и идеальные пухлые губы — все это было убедительным.
Раздражающе убедительным.
Я не была в боулинге с тех пор как была ребенком. Но почему-то до сих пор помню прокуренный, пропахший потом воздух. Да, я точно не фанатка. Есть только одна причина, почему я добровольно страдаю.
И эта причина не здесь.
Стою у входа, чувствуя себя неловко. Слева от меня находится стойка регистрации, мужчина за которой уже четыре раза спросил, может ли он чем-нибудь помочь. Справа расположен игровой зал, полный чертовски шумных людей из братства «Альфа-Каппа». Передо мной — громкий лязг и грохот шаров на дорожках для боулинга.
Проверяю телефон и ругаю себя за то, что не спросила у Клейтона номер. По крайней мере, я уже могла бы получить сообщение о том, что он опаздывает или что всё отменено — кто знает. Вместо этого стою здесь, размышляя, стоит ли мне пойти выпить или, может, совершить десятиминутную прогулку до общежития, пока не стемнело. В конце концов, я помню предупреждение Виктории, что наш кампус находится между криминальным и богатым районами, и я не могу с уверенностью сказать, в каком именно нахожусь сейчас.
Кто-то подходит к стойке, перегибаясь через нее, чтобы поговорить с мужчиной, сидящим за ней. Это стройный, загорелый, полный энергии симпатичный парень в обтягивающих джинсах, порванных на коленях, и серой приталенной футболке с изображением лягушки. Повторно рассмотрев, замечаю, что у лягушки изо рта свисает косяк, а ее большие глаза налиты кровью. Этот беззаботный, жизнерадостный парнишка носит пару обуви для боулинга, одну перчатку без пальцев на левой руке и кепку, повернутую козырьком назад, скрывающую беспорядок каштановых волос.
Он оборачивается, и его глаза вспыхивают, когда встречаются со мной взглядом.
Я резко опускаю голову и смотрю на свой телефон, притворяясь, что занята очень интересным сообщением. На самом деле, на экране я вижу отражение своего обеспокоенного лица. Вот черт, я действительно так выгляжу?
— Привет.
Я поднимаю взгляд. Это тот беззаботный парень.
— Привет?.. — осторожно отвечаю я.
Одной рукой он подносит к груди сине-оранжевый шар для боулинга, из-за чего его бицепс напрягается от усилия.
— Ты выглядишь потерянной. Заблудилась?
В его голосе слышится легкий техасский акцент. Я посылаю ему извиняющуюся улыбку, затем качаю головой.
— Я не заблудилась. Спасибо за беспокойство.
Я снова возвращаюсь к своему суперинтересному телефону.
— Ты из Клангбурга?
Киваю, не поднимая головы. Он довольно милый, я не собираюсь ему лгать. Но если судить по его непринужденному поведению и искусному обаянию, на этой неделе у него наверняка было около восьми подружек, и, возможно, сейчас он рассматривает меня в качестве девятой. Я узнаю бабника, когда вижу его.
— Какая у тебя специальность? — спрашивает он, прислонившись к стене и осторожно перебрасывая шар из одной руки в другую.
— Театр.
— О, мило. Мой сосед… эм… В любом случае, ты здесь, чтобы поиграть в боулинг?
Он неловко переминается с ноги на ногу, что привлекает внимание к нему и заставляет задуматься, почему он так резко сменил тему.
— Просто посмотреть, — отвечаю я, затем бросаю взгляд на свой телефон, чтобы проверить время. Прошло уже тридцать минут. Где он, черт возьми? — А ты что изучаешь? — рассеянно спрашиваю я.
— Сиськи. Шучу. Титьки. Шучу. Э-э… — он широко улыбается, сверкая идеальными зубами, затем прижимает шар для боулинга к груди и отвечает: — Я думаю об архитектуре.
Не знаю почему, но меня забавляет этот самоуверенный парень. Я подавляю смешок.