— Нет. — Глаза Деззи округляются. — Это ты заслуживаешь девушку лучше меня, — говорит она, хлопая себя по груди. Она один раз машет рукой перед своим лицом, потом убирает большой палец руки за ухо — «Лучше». Затем тычет пальцем себе в грудь — «Меня».
Деззи что, совсем спятила?
— Это я тебя не заслуживаю, Деззи. Ты слишком хороша для меня.
Она делает глубокий вздох, закрывает глаза, и ее губы начинают двигаться.
И на этот раз я улавливаю слова.
Каждое слово.
Я знал, что она скажет, потому что именно к такому же выводу пришел после нашего обеда сегодня. Отец пропихнул ее на этот факультет. Ее отец — популярный художник по свету. Она знала Келлена и является причиной того, почему он здесь проектирует освещение для главного спектакля.
И она причина того, что этим не занимаюсь я.
— Мое пребывание здесь… разрушило… всё, — говорит она.
Но я вижу столько силы в ней. Эти слезы, она даже не позволяет им упасть. Она не пытается заработать мою симпатию; она уже и так владеет ей. Если Деззи спросит меня, я отвечу: она владеет слишком многим.
Деззи не просила Келлена-Придурка-Райта.
Деззи не просила меня о близости и не вставала между мной и моими мечтами. Она просто познакомилась со мной пару недель назад. Она мне ничего не должна.
И вот я стою здесь, перед этой сильной и невероятной женщиной, в которой столько страсти, что это пугает. Когда она пела на сцене, это она сама заслужила уважение каждого, кто был в баре. Ее отец не купил его, она заработала его сама.
Теперь я стою с огромным стояком в своих штанах, который отвлекал меня в течение последнего часа, и не заслуживаю ни единой ее слезинки.
Правда в том, что ее появление здесь спасло меня.
— Твой отец может дать тебе колледж, — говорю я, пробираясь сквозь вакуум в ушах, чувствуя, как горло и грудь вибрируют от моих слов. — Твой отец может дать тебе целую пьесу. — Вижу, как Деззи пытается протестовать, поэтому говорю громче, молясь, чтобы мои слова дошли до нее. — Но твой отец не может дать тебе то, что ты сделала на той маленькой сцене час назад. Ты видела их глаза? Видела всех тех людей в баре, как они слушали тебя, когда ты… когда ты пела?
Деззи поднимает взгляд, слезы вот-вот покатятся по щекам, и говорит сквозь стиснутые зубы:
— Единственный человек… для которого я пела, — ее губы дрожат, — не может… услышать… ничего.
— Я слышу тебя.
Ее взгляд вспыхивает от этих слов. Брови приподнимаются, и Деззи неуверенно смотрит на меня. Эмоции застывают на ее лице.
— Я слышу тебя, — повторяю я Деззи, каждый нерв в моем теле натянут. — Не только твои родители пытались разрушить тебя. Ты не единственная, кто боролся с судьбой, которую тебе навязывают. Я слышу тебя. — Чувствую, как ломается мой голос. Сегодняшний день может побить все рекорды по количеству слов, которые я позволил себе произнести вслух. Это все для Деззи; она делает это со мной. — Ты не одна в этой битве, чтобы найти собственный голос. Свое место. Свободу.
Наши эмоции практически осязаемы. Я переживаю, что в моих глазах появляются слезы. Слезы, которые я отказываюсь проливать за этот глупый мир.
— Меня тошнит от людей, которые думают, будто знают, кто я такой, — шепчу я, чувствуя, как с каждым словом вырывается дыхание. Обхватываю лицо Деззи ладонями, потом вглядываюсь в глаза. — Люди пытаются сказать мне, что я за мужчина.
— Что я за женщина, — эхом отзывается она.
— Говорят, что я просто техасский мусор.
— Говорят, что я просто нью-йоркский сноб.
— Деззи, я слышу тебя.
Гнев исчезает с ее лица, уступая место чему-то совершенно другому.
— Клейтон… — шепчет она
— Я слышу тебя.
Наши губы соприкасаются. Дыхание Деззи омывает мое лицо неровными потоками, пока руками мы скользим по телу друг друга.
Деззи стискивает в ладонях мою футболку. Дрожь предвкушения пронзает каждую частичку моего тела, которой касаются ее пальцы.
Прижимаю ее к стене, наши губы все еще соединены, и мы пытаемся поглотить друг друга. Тепло между нами — это огонь, который я не в силах погасить.
Я касаюсь ее сексуальных бедер.
Она прижимается к моему телу, и наши губы разъединяются только для того, чтобы я мог снять с нее сексуальный красный топ.
Он падает на пол.
Деззи находит губами мочку моего уха, а затем прикусывает ее.
Я стону, удовольствие пронзает мою шею и взрывается там, где ее зубы впиваются в меня. Разве она не знает, какую опасную игру затеяла?